В научной литературе, а также в СМИ, все чаще появляются сообщения о появлении в различных регионах земного шара животных и растений, которые для них ранее не были характерны. Многие организмы были случайно перемещены человеком на тысячи километров, например, перевезены на морских судах. В ряде случаев они были преднамеренно вселены с хозяйственными целями, но потом неконтролируемо расселились и начали приносить вред природе и человеку (можно вспомнить кроликов в Австралии, борщевик в Европейской России и пр.). Можно сказать, что в настоящее время благодаря необдуманной человеческой деятельности происходит всеобщее перемешивание фаун и флор земного шара. Большая часть усилий ученых сосредоточена на изучении крупных вселенцев, а также видов, вселение которых имело разрушительные последствия для экосистем. Многие знают историю появления в Европейской части России колорадского жука, элодеи и рыбы-ротана. Материалы на эту тему можно прочитать в «Российском журнале биологических инвазий», который стал весьма известным изданием по данной тематике. Наиболее опасные для природы виды перечислены в книге «Самые опасные инвазионные виды России (ТОП-100) (ред. Ю.Ю. Дгебуадзе, В.Г. Петросян, Л.А. Хляп). При этом случаи успешного перемещения мелких животных изучены гораздо хуже, хотя среди них имеется немало видов, представляющих опасность для экосистем. Среди водяных блох (ветвистоусых ракообразных) отмечено несколько видов, которые также изменили водоемы, в которые они вселились, самым радикальным образом. Но для большинства видов случаи инвазий не отмечены, что во многом отражает их недостаточную изученность. Генетические работы, посвященные разным группам видов водяных блох, сразу же выявили присутствие некоторых видов этих рачков в новых местообитаниях, и их появление там с огромной долей вероятности объясняется случайным заносом в результате человеческой деятельности. Рачки откладывают покоящиеся яйца, которые могут прикрепляться к различным предметам, а также переноситься в баках с балластными водами кораблей и сохраняться в воде при переселении рыб из одного водоема в другой с целью их разведения. Сотрудники Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН и Института биологии внутренних вод им. И.Д. Папанина РАН изучили генетическими методами многочисленные популяции вида Daphnia curvirostris (= «дафния курносая») из Европейской России, в первую очередь из бассейна Волги. В единственном пруду, расположенном на Самарской Луке – большой излучине Волги между городами Тольятти и Самарой – была обнаружена крайне интересная популяция. Исследованные самки по митохондриальному гену COI распались на две хорошо обособленные группы, одна их которых принадлежала типичной Daphnia curvirostris, а вторая – Daphnia korovchinskyi, обитающей исключительно на Дальнем Востоке РФ. По ядерным генам первая группа была гомозиготной (то есть, обе цепочки ДНК были характерны для типичной D. curvirostris), а вторые – гетерозиготные (они несли одну цепочку от первого вида, а вторую – от D. korovchinskyi). Вторая группа представляет собой гибридов двух видов. Причем «чистой» D. korovchinskyi найдено не было, но остались ее следы «на месте преступления», которые свидетельствуют о том, что занос был, но виду не удалось прижиться в новых условиях. Присутствие в волжской популяции генов от дальневосточного вида может быть объяснено только тем, что некоторое время назад он был занесен в бассейн Волги человеком, образовал там гибриды с местным видом, но сам при этом не выжил. Непонятно, каким путем он попал в бассейн Волги, но этот путь явно связан с человеческой деятельностью. Например, через Хабаровский край, где обитает D. korovchinskyi, пролегает маршрут массового перегона подержанных автомобилей из Японии и Кореи. Покоящиеся яйца дафний могли случайно приклеиться к их колесам и доехать до Волги. Результаты исследования опубликованы в журнале “Water”. «Подобные открытия стали возможны только после того, как были изучены внешнее строение и последовательности генов многих видов рода Daphnia. Очевидно, что исследования прочих родов ветвистоусых ракообразных и других групп пресноводных животных приведут к выявлению новых случаев заноса несвойственных животных во многих регионах РФ», – говорит руководитель этих работ, д.б.н., член-корр. РАН А.А. Котов. Работа проведена в рамках реализации проекта РФФИ 20-34-70020. Подпись. Daphnia curvirostris с Самарской Луки. Статья Karabanov D.P., Garibian P.G., Bekker E.I., Sabitova R.Z., Kotov A.A., 2021. Genetic Signature of a Past Anthropogenic Transportation of a Far-Eastern Endemic Cladoceran (Crustacea: Daphniidae) to the Volga Basin. Water 13(18): 2589. https://doi.org/10.3390/w13182589 https://www.mdpi.com/2073-4441/13/18/2589    

«Сегодня многие традиционные представления в сомнологии рушатся под весом новых экспериментальных данных. Например, некогда модная гипотеза о том, что во сне происходят переработка информации и консолидация памяти» Доктор биологических наук Владимир Ковальзон, главный научный сотрудник Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН и руководитель секции сомнологии Физиологического общества им. И.П. Павлова, несколько десятков лет занимается исследованиями сна. На днях стало известно о включении его книги «Маятник сна» в шорт-лист премии «Просветитель». Корреспондент журнала «Будущее» поговорил с Владимиром о том, почему сомнология — это важно, зачем нужен сон, как он связан со здоровьем и чем плохи современные снотворные. — Как так вышло, что вы посвятили свою научную карьеру именно изучению сна? — Я окончил биофак МГУ, кафедру физиологии животных. И к моменту окончания у меня была мечта: найти какую-то такую метафизическую проблему, которой можно посвятить свою научную жизнь. Поначалу я занимался разными вещами, но в итоге подсел именно на проблему сна. Сомнология и сейчас бурно развивается, а тогда, в конце 60-х, она и вовсе была эдакой terra incognita, где, так сказать, золотые самородки лежали прямо под ногами — нужно было только наклониться и подобрать. Практически каждое исследование приносило потрясающие результаты. И мне по сей день не скучно этим заниматься. Каждый год появляются новые данные, интересные работы. Вращаться в этой информационной среде очень увлекательно. Мои собственные экспериментальные вложения в эту науку, конечно, скромные: больших возможностей у нас не было ни в советское время, ни сейчас. Но что-то удается делать, а главное — знакомиться с работой других ученых, мыслить, обобщать. — Почему изучать сон так важно? — Проблема сна является зеркальной проблеме бодрствования: одно непонятно без другого. А не разобравшись с тем, что такое бодрствование, мы не решим фундаментальную загадку сознания. Прочитать интервью целиком можно через подписку на сайте https://republic.ru/posts/101669 

Из Московского региона в теплые края на зимовку в первую очередь улетели стрижи. В сентябре на юг улетают славки и певчие птицы, сообщил РИАМО старший научный сотрудник Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН Виктор Зубакин. «Прежде всего улетели стрижи, они отлетают одними из первых. Их основная масса отлетает в конце июля - начале августа после того, как они заканчивают гнездование», — рассказал Зубакин. Он добавил, что в настоящее время начали улетать птицы, в основном питающиеся насекомыми: из-за похолодания насекомых начинает становиться меньше и меньше. Также в начале сентября на юг перемещаются славки: черноголовка и серая. По словам эксперта, в регионе еще остались пеночки, относящиеся к тому же семейству. В сентябре улетают главные певчие птицы, в первую очередь соловьи, в ноябре или октябре за ними последуют дрозды. Это обусловлено тем, что они ищут себе корм на земле в лесной подстилке, с выпадением снега это становится невозможным. Также специалисты фиксируют миграцию пернатых из северных регионов. Так, осенний перелет птиц более растянут по времени в отличие от весеннего. «До самого снега обычно задерживаются такие птицы, как зарянки и дрозды, а из водоплавающих остаются до замерзания водоемов различные утки и чайки. Но тут сложность в том, что часть чаек и уток остается на зимовку в Московской области и городе Москве, в частности, на незамерзающих участках Москвы-реки», — отметил Зубакин. Эксперт добавил, что к уткам, зимующим в Московском регионе, относят крякву, гоголей, больших крохалей, хохлатых крохалей и ряд других редких птиц. Среди всего разнообразия можно выделить воробьев, синиц — они зимой кочуют по региону в поисках корма, но не мигрируют на юг. Зубакин отметил, что птиц, ведущих такую практику, с годами становится больше.   Материалы по теме: InBalashikha: "Балашихинцам рассказали, какие птицы уже улетели на юг"

21 сентября в рамках Года науки и технологий в Кабардино-Балкарском государственном университете им. Х. М. Бербекова стартовала VIII Всероссийская конференция с международным участием «Горные экосистемы и их компоненты».  Организаторами форума традиционно выступили Институт экологии горных территорий им. А.К. Темботова РАН, Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова, Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН, Териологическое общество при РАН, Научный совет РАН по экологии биологических систем, Межрегиональное общественное экологическое движение, «Экология – жизнь».  Для обсуждения актуальных проблем биологии, экологии компонентов (почвы, флора, фауна) горных экосистем, а также вопросов по сохранению биологического разнообразия, внедрения чужеродных видов в хрупкую систему гор как в традиционном, так и «онлайн» форматах собрались более 120 самых разных специалистов, в том числе зоологи, ботаники, экологи, генетики, географы и т.д., ведущих академических институтов, вузов и природоохранных структур 24 субъектов РФ и 7 стран (Абхазия, Азербайджан, Армения, Беларусь, Германия, Таджикистан, Турция).   Со словами приветствия и добрыми пожеланиями к участникам конференции обратились чл.-корр. РАН, директор ИЭГТ РАН Фатима Темботова, академик РАН, директор Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова Вячеслав Рожнов, чл.-корр. РАН, директор Прикаспийского института биологических ресурсов Дагестанского научного центра РАН Магомедрасул Магомедов, и.о. проректора КБГУ по научно-исследовательской работе Светлана Хаширова, депутат Парламента КБР, д.б.н. Сафарби Шхагапсоев и другие. «Тема сегодняшней конференции чрезвычайно актуальна. Экология горных систем – это уникальное направление, которое требует изучения. Надеюсь, что в рамках форума появятся новые дисциплинарные проекты, в том числе и с учеными КБГУ», – сказала Светлана Хаширова. В том, что нужно культивировать, неустанно взращивать в широких слоях населения экологическую культуру, экологические знания, уверен профессор Сафарби Шхагапсоев.  «Наша конференция наряду с обозначением механизма решения ряда фундаментальных и прикладных проблем горной экологии будет способствовать расширению экологической культуры и просвещения», – заявил депутат Парламента КБР. В рамках пленарного заседания были представлены доклады академика РАН Владимира Большакова «50-летие программы ЮНЕСКО «Человек и биосфера» (МАБ) и горного проекта МАБ-6», академика РАН Вячеслава Рожнова «Реинтродукция переднеазиатского леопарда на Кавказе: актуальная информация», д.б.н., сотрудника Института географии РАН Андрея Пузаченко «История фауны млекопитающих Центральной Европы за последние 200 тысяч лет: что есть эволюция?»  и др. Затем работа форума продолжилась в 5 секциях: «Почвы (биологические свойства, экологическое состояние, методы оценки состояния и восстановления)»; «Флора, растительность, микобиота (охрана и экологически сбалансированное использование)»; «Беспозвоночные животные (биоразнообразие, изменчивость, видовое и популяционное многообразие, динамика во времени и пространстве, охрана)»; «Позвоночные животные (биоразнообразие, изменчивость, видовое и популяционное многообразие, динамика во времени и пространстве, охрана)»; «Горные экосистемы и их разнообразие. Научные основы экологически сбалансированного природопользования и охраны природных ресурсов, в том числе проблемы инвазий чужеродных организмов. Экологическое образование». Конференция продлится до 25 сентября. По ее итогам предусмотрена публикация сборника тезисов докладов. Также планируется опубликовать сборник избранных материалов конференции в журнале на платформе «Web of conferences».   Материалы по теме: Кабардино-Балкарская Правда: "Горные экосистемы и их компоненты"    

В Южно-Камчатском заказнике продолжается комплексное обследование экосистемы водоёма, где воспроизводится крупнейшее в Азии стадо нерки. С помощью гидроакустической и аэросъёмки учёные смогут дать более точные оценки численности производителей ценных лососей для дальнейших прогнозов и регулирования промысла. Главная цель проекта – сохранить хрупкий баланс между человеком и природой. В литорали (на мелководных участках) Курильского озера учёные наблюдают 16 хорошо выраженных мест нереста нерки из 40, описанных учёными КамчатНИРО в 1970-е годы. Большинство нерестилищ представляет собой узкую полосу «гнезд», которые расположены вдоль берега на глубинах, не превышающих 1-1,5 метра. «Изначально складывается впечатление, что значительные нерестовые площади пустуют, поскольку массовый заход производителей в озеро уже завершен. Однако, по результатам гидроакустических съёмок в непосредственной близости от некоторых нерестилищ на глубинах около 15 метров мы зафиксировали достаточно плотные скопления рыб. Среди них могут быть производители нерки, которые подойдут к местам нереста позже и заполнят пустующие площади», – рассказал Михаил Малин, научный сотрудник Института биологии внутренних вод им. И. Д. Папанина РАН. Обнаруженные места нереста были обследованы с помощью управляемого подводного аппарата. Полученные видеосъёмки позволили уточнить не только характер грунта, который нерка предпочитает для обустройства «гнезд», но и оценить видовой состав обнаруженных рыбных скоплений. Как и предполагали специалисты, они состоят из созревших производителей нерки и гольцов. В то же время работа по картированию нерестилищ в литоральной зоне озера почти завершена. Участники исследований сообщили, что нерест на литорали начался позже, чем в притоках. Это подтверждают наблюдения за поведением производителей с квадрокоптера, и присутствие на нерестилищах готовых к спариванию самцов нерки. О том, что процесс откладывания икры начался, говорит и содержимое желудков гольцов, пойманных при контрольных обловах. «Интересно, что проходные гольцы, видимо, не слишком эффективные охотники за нерочьей икрой: икра в желудках обнаруживается примерно у 1 рыбы из трёх, и всего по 1-2 икринки вместе с мелкими камешками и песком. Более обычная их пища – мелкий непроходной голец и колюшка. Гораздо успешнее добывают икру как раз мелкие (12-15 см) непроходные гольцы. Икра в желудках есть практически у каждого, и число икринок составляет в среднем 5-7 штук. Учитывая размер этих рыб, их желудок просто набит икрой. По-видимому, благодаря небольшим размерам им удается воровать икру незаметно для охраняющей гнездо самки, и не вызывая агрессии со стороны самцов», – рассказал Алексей Цессарский, ведущий научный сотрудник Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН. Добавим, что на расширенном заседании Камчатского рыбохозяйственного совета были подведены итоги лососевой путины 2021 года. "Путина на западном побережье ещё не закончилась, тем не менее вылов рыбы уже идёт на спад. Всего выловлено 438 тысяч тонн при прогнозе 359 тонн рыбы. По состоянию на 08.09.2021 на Камчатке добыто 86 % от общего вылова тихоокеанских лососей на Дальнем Востоке. В целом путина прошла хорошо. Что касается западного побережья Камчатки, то основным нерестилищем лосося является Курильское озеро. В этом году, благодаря совместной работе рыбопромышленников, организаций по охране водных биологических ресурсов и сотрудников КамчатНИРО удалось достигнуть равномерного заполнения нерестилищ Курильского озера, что в последующем благотворно скажется на воспроизводстве стада озерновской нерки", – отметил Кирилл Волков, исполнительный директор АО "Озерновский РКЗ №55", депутат Законодательного собрания Камчатского края.@volkov_kirill41 Дополнительная информация: Стадо озерновской нерки, которое воспроизводится в бассейне Курильского озера на территории Южно-Камчатского заказника, не только самое многочисленное в Азии, но и наиболее изученное. Исследования этих лососей с 1940 года проводят сотрудники Камчатского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии (ранее ТИНРО). Учёные ведут мониторинг состояния и численности стада в озере и реке Озерной, а также в Тихом океане, где нерка нагуливается несколько лет, и дают рекомендации рыбопромышленникам для установления проходных дней. Они необходимы, чтобы на нерест в озеро заходило количество производителей, достаточное для полноценного воспроизводства стада. По данным специалистов оптимальное число – 1,7 миллионов особей. От нерки зависит благополучие природных комплексов, жителей юга Камчатки, экономики Камчатского края. Основной промысел ведётся в Охотском море, в устье реки Озерной, по которой рыбы заходят на нерест в Курильское озеро. В числе главных потребителей ценных диких лососей на побережье водоёма – камчатские бурые медведи. Погибшие после нереста рыбы также являются естественным органическим удобрением для растительности. В программе экологического обследования Курильского озера задействованы сотрудники КамчатНИРО, Кроноцкого заповедника, Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН и Института биологии внутренних вод.        

В ходе работ экспедиции на моржей установили 16 спутниковых меток. В этом году старались поставить больше меток на самок и молодых животных. Изучив данные со спутниковых меток, установленных в прошлом году, ученые обнаружили новые залежки животных, а также уточнили место кормовых точек. По словам начальника экспедиции, ведущего инженера ИПЭЭ РАН им. А.Н. Северцова Светланы Артемьевой, архипелаг довольно удобен для изучения, расстояния небольшие, имеется огромное количество залежек с разной динамикой использования, а также отличная кормовая база для моржей. Установленные в 2020 году фотоловушки, помогут узнать режим использования этих залежек. На мысе Желания, в Южном кластере нацпарка «Русская Арктика» продолжились работы по мониторингу белого медведя. Четверо животных были обследованы с помощью метода дистанционной иммобилизации. На двух самок надеты спутниковые ошейники, которые позволят ученым дистанционно отслеживать пути миграции медведей. Научно-исследовательская экспедиция проходит при поддержке ПАО «НК «Роснефть» в рамках корпоративной программы по сохранению биоразнообразия арктических экосистем. В неё вошли в специалисты Арктического научного центра Компании, ИПЭЭ РАН и ЦМИ МГУ. Фотографии Светланы Артемьевой   Материалы по теме: Arctic Universe: "В Арктике завершилась научно-исследовательская экспедиция"

Рассказ о короткой, но очень интересной экспедиции в Хакасию учёного секретаря ИПЭЭ РАН, д.б.н. Натальи Юрьевны Феоктистовой и заместителя директора по науке ИПЭЭ РАН, д.б.н., член-корр. РАН Алексея Васильевича Сурова.  «В сентябре 2021 года мы совершили удивительное путешествие – в Хакасию – красивейший край, где сходятся Саяны и Алтай, тайга с высокогорной тундрой и с разнотравными степями. Именно здесь расположены многочисленные могильники древних алтайских народов, огороженные обелисками-камнями. Эти камни часто покрыты наскальной живописью – петроглифами, которые рисовал ещё человек каменного века, а древние алтайцы использовали как надгробья, часто добавляя свою живопись.  Основную массу петроглифов составляют животные Алтая – медведи, лоси, олени, кабаны, козероги, лошади. Но изредка среди сонма крупных зверей встречаются и более мелкие животные. И очень возможно, что где-то среди этой «мелочи» находится обыкновенный хомяк. Вот за ним и приехали мы на хакасскую землю в Минусинскую котловину. Здесь у многих видов животных и растений обнаруживаются изолированные популяции, так как Минусинская котловина отделена горами от окружающих территорий и отличается особым климатическим режимом. Мы предполагали, что и обыкновенный хомяк отсюда может относиться к самостоятельному подвиду или хотя бы отдельной филогеографической линии. Вот уже 7 лет мы изучаем филогеографическую структуру этого вида, который за последние 50 лет резко сократил свою численность на всем ареале и в результате попал в Красную книгу МСОП со статусом CR («находящийся под угрозой исчезновения»).  По Минусинской котловине проходит восточная граница ареала этого вида, и мы вообще не были уверены, что сможем добыть его в этих местах. Однако Интернет – в помощь. Именно из него мы узнали, что жители поселка Нижней Имек, что расположен в 150 км на юго-запад от Абакана, страдают от прожорливых хомяков, которые регулярно уничтожают у них урожаи свеклы, морковки, картошки. Мы оперативно отреагировали на эту информацию: списались с авторами интернет-сообщений, купили билеты на самолет и заказали гостиницу в городке Абаза, самой последней ж.д. станции от Абакана, расположенной в 40 км от того самого Н. Имека. Прилетели, взяли напрокат машину, так как добраться до поселка кроме как на машине можно только на перекладных, а с ловушками и багажом это не очень просто. И через 3 часа были уже в искомой точке в доме нашего респондента Алексея, которого особенно достали наши трехцветные зверьки. Он познакомил нас с соседями, которые как выяснилось также воевали с хомяками, хотя называют их харабарами или пестряками. В некоторых регионах обыкновенного хомяка называют карбышем, луговой собачкой, медведкой и даже китайской собачкой …, а вот «харабар»? Интересно, что раньше мы никогда не встречали такого местного названия. За три дня мы познакомились с десятком замечательных людей, которые убежали от цивилизации в эти красивые, но весьма суровые места в предгорьях Алтая и живут здесь, выращивая не только и не столько сельскохозяйственные продукты для себя, сколько кедры, сосны, рябины, липы, чтобы восстанавливать леса, которые были сведены человеком. Эти добрые, отзывчивые, интересные люди с разными судьбами как могли помогали нам в поисках хомяков. В результате наша суперкороткая экспедиция увенчалась необыкновенным успехом – мы поймали 5 зверьков разного размера и возраста. Кроме этого, около с. Хорой мы нашли удобное место для проведения полевой этологической практики наших аспирантов. Здесь на хуторе трудятся казацкий атаман пасечник Михаил и его жена Вера, биолог Владимир, фермер Николай и другие поселяне. Они не только разводят коз и пчел, сеют пшеницу и овес, выращивают яблони и даже абрикосы, но, главное, они организовали питомник (в основном хвойных пород) для засаживания лысых уродливых терриконов, образовавшихся в результате добычи железной руды. Растения сначала выращивают в горшках в специальной питательной почве с гелем, затем высаживают на терриконы. И стоит только порадоваться тому, что есть люди, восстанавливающие красоту природы просто потому, что их внутренний голос говорит: «так надо!» Их благородный труд не мог оставить нас равнодушными, и мы решили не только приехать сюда следующей весной для исследования поведения хомяков, но и помочь этим людям в их труде за красоту края. А ответ на вопрос, являются ли пойманные нами зверьки действительно отдельным подвидом или филогруппой, и об истории заселения этим видом Минусинской котловины мы сможем дать уже через 2-3 недели, когда будет завершен молекулярно-генетический анализ собранных образцов и получены результаты математических расчетов, которые мы сопоставим с данными палеоклиматического моделирования». Н.Ю. Феоктистова, А.В. Суров

Российские ученые из Института экологии и эволюции имени А. Н. Северцова РАН обнаружили удивительное явление: ясеневый вредитель оккупировал всю Европу менее, чем за два десятилетия после обнаружения на континенте. Впервые шерстистая пепельная тля была зарегистрирована в 2003 году в Будапеште, а спустя всего шестнадцать лет замечена в Беларуси и восьми регионах европейской части России. Обычно на распространение насекомых уходит гораздо больше времени, поэтому ученые обратили на тлю такое пристальное внимание. Результаты исследования, поддержанного грантом Российского научного фонда (РНФ), опубликованы в журнале Forests. Тля — небольшое насекомое, но из-за способности быстро размножаться может нанести колоссальный вред растениям не только в парке, лесу или саду, но и в доме. Это с виду безобидное существо высасывает сок из надземных органов растений, в результате чего листья сворачиваются и отмирают, бутоны деформируются и вянут, рост замедляется, а плоды перестают вызревать. История одного из представителей этого семейства, а именно американской ясеневой тли, началась в Северной Америке. Вредитель покрыт белым пухом, а серебристые крылья придают ему сероватый оттенок — поэтому с английского языка название этого животного переводится как «шерстистая пепельная тля». Кормится насекомое почти исключительно пенсильванским ясенем, на саженце которого в 2003 году оно успешно мигрировало в Венгрию. Дальше последовали годы успешного завоевания Европы: Украина, Сербия, Болгария, Великобритания, Испания, Польша, Германия, Словения, Румыния и Армения. Ранее, в 2017 году, ученые уже сталкивались с этим пушистым вредителем, однако тогда площадь его расселения была намного меньше. «Американская ясеневая тля распространяется чрезвычайно быстро, в отличие от многих других насекомых. К примеру, колорадскому жуку понадобилось почти сорок лет, чтобы добраться из Восточной Европы до Урала. Мы предполагаем, что такими темпами этот вид тли уже можно встретить и в южных регионах нашей страны. В городах высаживают в основном пенсильванский ясень, потому что он морозоустойчив. Быть может, именно из-за этого американская ясеневая тля настолько широко распространилась и у нас», — рассказывает одна из руководителей проекта Марина Орлова-Беньковская, доктор биологических наук, старший научный сотрудник Института проблем экологии и эволюции имени А. Н. Северцова РАН. В 2019-2021 годах ученые обследовали в общей сложности более 3,5 тысяч ясеней в разных регионах Европейской России и Беларуси. Американскую ясеневую тлю нашли как в искусственных насаждениях, так и в самосевных деревьях и прибрежных лесах. До 30% обследованных ясеней оказались повреждены насекомым, и, как правило, вредитель поражает от одного до пяти растений, стоящих поблизости. Авторы обнаружили характерные гнезда на листьях, а в каждом из них — зрелых крылатых (отвечающих за распространение и смену растений) и бескрылых (отвечающих за размножение) самок с потомством. Достоверной информации о путях распространении шерстистой пепельной тли в России и Беларуси нет. Есть гипотеза, что вид мог попасть сюда с сильными ветрами по воздуху или на растениях из питомников. Удивительно, но информация о распространении американской ясеневой тли в Европе встречается крайне редко. Данных по Франции, Швейцарии, Италии и ряду других стран нет вовсе. «Следует учитывать, что ясени Европейской России на данный момент поражены не менее серьезным завозным вредителем — ясеневой изумрудной узкотелой златкой. Деревья, получившие ущерб, часто дают побеги из земли, чтобы выжить. Они как раз очень уязвимы для шерстистой пепельной тли, — подводит итог Марина Орлова-Беньковская. — Мы надеемся, что наши данные внесут вклад в борьбу с американской ясеневой тлей — обратят на нее внимание Россельхознадзора и региональных служб, которые отвечают за состояние городских зеленых насаждений. Этот пример важен и для борьбы с другими вредителями. Он показывает, что чужеродные насекомые способны распространяться очень быстро. Службам карантина и защиты растений следует учитывать: если в какой-то европейской стране появился новый вредитель, необходимо безотлагательно принимать меры, чтобы не допустить его дальнейшего распространения у себя». Рисунок 1. Бескрылая и крылатая самки американской ясеневой тли. Источник: Orlova-Bienkowskaja and Bienkowski / Forests, 2021 Материалы по теме: Naked Science: "Пепельная тля оккупировала Европу за 18 лет и уже дошла до России" Научная Россия: "Пушистый завоеватель: пепельная тля оккупировала всю Европу за 18 лет"

  Публикуем материал газеты «Троицкий вариант - Наука» о об ученых, которые пострадали за признание научных результатов в 1948 году.        Одним из основателей современной науки считается Галилео Галилей, а самым известным его поступком — слова пред лицом суда инквизиции: «А всё-таки она вертится!» И хотя эта фраза — лишь легенда, она, тем не менее, всегда служила символом примата научной истины и верности принципам науки. Символ — потому и символ, что за ним стоит не единичное событие. И галилеевская ситуация, увы, еще неоднократно возникала в истории науки. В Год науки хорошо бы вспомнить хотя бы некоторых из ученых, которым в относительно недавнем прошлом пришлось в этой ситуации оказаться. Мы помним имена ветеранов войны, защищавших страну от агрессии извне, многие десятилетия работают поисковые отряды, разыскивающие имена и останки забытых воинов, но те, кто пытался защитить науку от средневекового невежества, не всегда удостаиваются такой чести. Эта статья посвящена памяти тех, кто пострадал в 1948 году за признание научных результатов, противоречивших директивам партии и правительства. Множество биологов по всей стране были уволены и лишены возможности работать (как минимум по специальности, а то и вовсе) за «вейсманизм — менделизм — морганизм» и за непризнание основ «мичуринской биологии» и «творческого дарвинизма»1. Формальной основой для этих массовых увольнений послужил так называемый кафтановский список — Приказ министра высшего образования СССР С. В. Кафтанова «О состоянии преподавания биологических дисциплин в университетах и о мерах по укреплению биологических факультетов квалифицированными кадрами биологов-мичуринцев» от 23 августа 1948 года (а следом за ним и ряд других аналогичных приказов по тому же министерству). В этом приказе перечислены некоторые сотрудники вузов, которых следует освободить от работы как «проводивших активную борьбу против мичуринцев и мичуринского учения и не обеспечивших воспитания советской молодежи в духе передовой мичуринской биологии» (п. 2.), и дано распоряжение министерским структурам «в двухмесячный срок пересмотреть состав всех кафедр биологических факультетов университетов, очистив их от людей, враждебно относящихся к мичуринской науке» (п. 6). Поименный список небольшой, в нем всего два десятка человек — заведующих кафедрами, профессоров и доцентов из восьми университетов Начинается список с Московского университета. МГУ, точнее, его сотрудникам, от которых он был «очищен» за «враждебное отношение к мичуринской науке»2, и посвящена эта статья. Поскольку объем публикации не позволяет привести подробные биографии, а многие из упомянутых здесь ученых достаточно известны, и о них можно найти немало информации, здесь будут приведены только краткие биографические очерки. Августовская сессия ВАСХНИЛ 1948 года, как правило, ассоциируется с разгромом генетики, однако ее последствия затронули многие биологические дисциплины. Так, на биологическом факультете МГУ реорганизации или увольнения коснулись кафедр генетики, дарвинизма, динамики развития, зоологии позвоночных, физиологии растений, лаборатории экологии, Ботанического сада МГУ. Первым из названных поименно в приказе министра Кафтанова был зав. кафедрой дарвинизма академик Иван Иванович Шмальгаузен (1884–1963). Шмальгаузен был учеником А. Н. Северцова. В биографических справках его называют зоологом, эмбриологом, эволюционистом, иногда просто биологом. Ему принадлежат классические труды по эволюционной теории, биологии развития и даже (в последние годы его жизни) по применению кибернетики в биологии. Однако при всей широте сферы его научных интересов они были всё же далеки от собственно генетики. По словам самого Ивана Ивановича: «Самое большое, что у меня ­некоторое отношение может иметь к генетике, — это работа по феногенетике ­расовых признаков у кур» 3. Но к 1948 году расширилась другая сфера — сфера интересов Т. Д. Лысенко, включившая теперь вопросы биологической эволюции. Учитывая, что Шмальгаузен был крупнейшим биологом-эволюционистом, «конфликт интересов» с Лысенко был неизбежен. В Московский университет Шмальгаузен впервые пришел вместе со своим учителем Северцовым в 1913 году и работал на кафедре сравнительной анатомии до 1918 года. В ­1939-м он вернулся в МГУ, возглавив кафедру дарвинизма. С 1936 года, пос­ле смерти Северцова, он также одновременно был директором Института эволюционной морфологии (ИЭМ) АН СССР (ныне — Институт проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН). С обоих этих постов — директора академического института и заведующего университетской кафедрой — он был снят после августовской сессии ­ВАСХНИЛ как один из «проводивших активную борьбу против мичуринцев и ­мичуринского учения и не обеспечивших воспитания советской молодежи в духе передовой мичуринской биологии». Была также разогнана его лаборатория феногенеза в ИЭМ4. Однако он не был лишен работы полностью и был оставлен в ИЭМ. Более того, в 1950 году благодаря директору ленинградского Зоологического института Академии наук СССР Е. Н. Павловскому, который пригласил его возглавить отдел низших позвоночных и даже разрешил не переезжать в Ленинград, Шмальгаузен смог собрать вокруг себя крошечный коллектив сотрудников и продолжить свои работы по теории эволюции. (Результат этих работ был обобщен им в книге «Происхождение наземных позвоночных», вышедшей в свет уже после его смерти (1964), а позже они даже были отмечены одной из премий АН СССР.) Таким образом, судьба Шмальгаузена после сессии сложилась относительно мягко — мягче, чем у большинства остальных уволенных одновременно с ним сотрудников биофака МГУ. Наряду с «локальными» причинами (смелость и иерархическое положение Павловского, решившегося взять к себе опального академика и, более того, создать ему особые условия), возможно, продолжить активную научную работу Шмальгаузену помогла и его мировая известность. Генетик Р. Л. Берг, хорошо знавшая Шмальгаузена, написала по этому поводу: «Иван Иванович относился к числу людей, избежавших гибели в сталинских застенках, к тем, кого спасла мировая известность. Западные демократии должны были знать — раз Ахматова, Пастернак, Вернадский, Шмальгаузен — не за решеткой, значит, слухи о чудовищном терроре в стране победоносного социализма — клевета»5. Тем не менее педагогическая деятельность Шмальгаузена на этом прекратилась. Вместе со Шмальгаузеном из МГУ были уволены его ученики-сотрудники. Среди них — Абрам Львович Зеликман (1897–1969), зоолог, эволюционист, создавший экспериментальную модель естественного стабилизирующего отбора (работая с мелкими ракообразными — циклопами) и, по сути, доказавший его существование, «человек титанической работоспособности»6. К 1948 году он занимал должность доцента на кафедре дарвинизма. После увольнения смог найти себе работу только через год, в сентябре 1949 года, в только что образованном Костромском государственном педагогическом институте им. Н. А. Некрасова на кафедре зоологии, где и работал дальше до конца жизни. Наряду с разработкой методических вопросов преподавания зоологии (так, им были выпущены пособия «Экспериментальные работы по курсу зоологии беспозвоночных» (1951) и «Практикум по зоологии беспозвоночных» (1965)) и гидробиологическими исследованиями ему также удалось продолжить в Костроме главное дело своей жизни — развитие эволюционной теории. Результатом его работ в этой области стали две коллективные монографии — «История эволюционных учений в биологии» (1966) и «Современные проблемы эволюционной теории» (1967), вышедшие под редакцией Ю. И. Полянского, а также популярная брошюра «Как произошел человек»7. По той же статье вместе со своим руководителем был уволен Зелман Исаакович Берман (1905–1967) — морфолог, биолог-эволюционист, работавший на кафедре дарвинизма биологического факультета МГУ с 1936 года. Вернувшись в МГУ с фронта, к 1948 году он занимал на биофаке должность доцента8. После увольнения смог найти работу в Издательстве Академии наук СССР, а затем — в Смоленском педагогическом институте. Сыграл важную роль в восстановлении современной эволюционной теории в СССР. В частности, вместе с К. М. Завадским, А. Л. Зеликманом, В.И. и Ю. И. Полянскими, А. А. Парамоновым участвовал в написании книг «История эволюционных учений в биологии» (1966), «Современные проблемы эволюционной теории» (1967)9. Вторым (после Шмальгаузена) в приказе Кафтанова назван Михаил Михайлович Завадовский (1891–1957). Это неудивительно, так как во время сессии его фамилия неоднократно упоминалась как наиболее «откровенного вейсманиста». Кроме того, он был учеником Н. К. Кольцова, бескомпромиссного противника Лысенко. Завадовский заведовал в МГУ кафедрой динамики развития организма с самого момента ее образования в 1930 году в результате разделения кольцовской кафедры экспериментальной зоологии10. Основные работы Завадовского — в области проблем регуляции пола, эмбрионального развития в зависимости от внешних факторов, закономерностей индивидуального развития и размножения животных. Завадовский разработал и внедрил в практику гормональный метод стимуляции многоплодия сельскохозяйственных животных — что, однако, не помешало обвинять морганистов-вейсманистов в их оторванности от практики и бесплодности их работ. В 1920-х годах он некоторое время был директором Московского зоопарка, начав его превращение в научный центр. Завадовскому принадлежит идея создания знаменитого КЮБЗа11, воплощенная П. А. Мантейфелем. С 1927 года, параллельно с преподаванием в МГУ, работал во Всесоюзном институте животноводства (ВИЖ). После августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года он был уволен не только из МГУ, но и из ВИЖ, и шесть лет оставался без работы. Как вспоминал Н. Н. Воронцов, общавшийся с ним в последние годы его жизни, наиболее тяжкое впечатление производили страницы из книг, которые он видел у Завадовского в доме: чтобы как-то прожить, Завадовский вынужден был распродавать свою библиотеку, в том числе и самые дорогие ему книги, из которых решался вырезать и сохранить себе на память первые страницы с дарственными надписями. Одновременно с самим Завадовским подвергся опале и его метод экспериментального многоплодия — применение метода было запрещено. Его учебник «Динамика развития организма» был изъят из библиотек. Его кафедра динамики развития в МГУ была ликвидирована «в связи с беспредметностью содержания ее профиля, являющегося конгло­мератом отдельных вопросов и проблем»12. Завадовский был восстановлен в ВИЖ и смог вернуться к работе только в 1954 году, когда на нее оставалось лишь три года жизни. После ликвидации кафедры динамики развития часть ее сотрудников была переведена на другие кафедры, однако некоторым сотрудникам места в МГУ не нашлось. Так, «по сокращению штата» в сентябре 1948 года был уволен физиолог, эндокринолог Иосиф Абрамович Эскин (1904–1973). Ученик Завадовского, он трудился в его лаборатории в ВИЖ, а затем и на его кафедре в МГУ13. Работая в русле работ своего учителя, занимался разработкой метода искусственного гормонального многоплодия — метода, в 1948 году запрещенного. К 1948 году он был уже известным специалистом, автором нескольких учебных пособий по биологии для вузов. В декабре 1945-го на биологическом факультете была проведена научная конференция по проблемам динамики развития организмов, в которой вместе с такими учеными, как Н. П. Дубинин, М. М. Завадовский, А. Г. Гурвич, принял участие и И. А. Эскин. Но спустя три года эта конференция была признана прошедшей «под знаком борьбы с мичуринским материалистическим направлением»14. После увольнения из МГУ он перешел на работу в Институт эндокринологии АМН СССР. Был одним из первых, кто начал работать в новой области эндокринологии — нейроэндокринологии15. Автор известного учебника по физиологии эндокринной системы. К научной школе Н. К. Кольцова принадлежал и декан биологического факультета МГУ, непосредственный ученик М. М. Завадовского Сергей Дмитриевич Юдинцев (1901–1960). При его поддержке и непосредственном участии 4 ноября 1947 года в МГУ состоялась знаменитая антилысенковская конференция (открытое заседание ученого совета биофака МГУ). После увольнения из МГУ как «проводившего активную борьбу против мичуринцев и мичуринского учения…» благодаря помощи С. Е. Северина, П. К. Анохина и Г. Ф. Гаузе, давших ему положительные отзывы, смог устроиться на работу в Лабораторию антибиотиков Академии медицинских наук (АМН) СССР, где занимался разработкой новых антибиотиков и изучением их свойств, в том числе закономерностей циркуляции и выделения антибиотиков из организма. В 1953 году на базе Лаборатории антибиотиков был создан Институт по изысканию новых антибиотиков АМН СССР, директором (сначала врио и и. о. директора) был назначен С. Д. Юдинцев16. Примечательно, что, несмотря на ослабление гонений на генетику в эти годы, руководство АМН, желавшее назначения Юдинцева директором нового института, вынуждено было представлять его руководству Министерства здравоохранения СССР как специалиста далекого от генетики, который «сам никогда не выступал против мичуринского направления в биологии и не являлся сторонником реакционного учения менделизма-морганизма»17. Приказом министра был уволен физиолог растений Дмитрий Анатольевич Сабинин (1889–1951). И у современников, и у следующих поколений физиологов интерес к научному наследию Д. А. Сабинина был огромен. На его лекции в МГУ приходили не только студенты, но и научные работники разных учреждений. Лекции были похожи на детектив — Сабинин давал студентам не готовые сведения, а показывал тот непрямой путь, которым они были получены. Материалы лекций он обобщил в своей итоговой монографии, рукопись которой стала учебником для поколений студентов, но сама книга, подготовленная к печати издательством «Советская наука» незадолго до августовской сессии, была буквально снята с печатного станка. Лишь много позже она была издана, и то по частям, трудами его учеников, в первую очередь О. М. Трубецковой: в 1955 году основная часть книги вышла в свет под названием «Физиологические основы питания растений», и только в 1963 году удалось выпустить отдельным изданием главу «Физиология развития растений», наиболее сильно противоречившую «постулатам» Лысенко. Надо сказать, что это было не первое его увольнение из МГУ за непризнание идей Лысенко. Сабинин с интересом следил за первыми работами Лысенко в начале 1930-х годов, в 1934 году даже ездил в Одессу, где Лысенко тогда был директором Института генетики и селекции, чтобы ближе познакомиться с его работами. Однако Сабинин быстро разобрался с его теоретическими представлениями и методами экспериментальной работы и с 1934 года регулярно выступал с критикой его работ и высказываний. Его мнение о возражениях Лысенко против генетики было важно для студентов тех лет не только в силу четкости его анализа, но и потому, что оно воспринималось как мнение человека незаинтересованного, не связанного непосредственно с осуждаемой генетикой. То влияние, которое он оказывал на студентов, привело к его увольнению из МГУ в 1937 году «за нетактичное выступление перед студенческой аудиторией по вопросам работы Лысенко»18. Не смог он остаться в стороне и при активизации нападок на генетику (а к тому времени — и теорию эволюции) в 1947–1948 годах. Вместе с И. И. Шмальгаузеном и А. Н. Формозовым он выступил на конференции в МГУ, проведенной в конце 1947 года в ответ на выступление Лысенко в печати о том, что понятие внутривидовой борьбы относится «к буржуазным пережиткам. Внутривидовой конкуренции в природе нет и нечего ее науке выдумывать»19. Вместе с ними и с деканом С. Д. Юдинцевым Сабинин написал статью-возражение. Даже в августе 1948 года, когда уже стала ясна поддержка Лысенко со стороны партии20 и очень многие ученые спешили заявить о своем полном согласии с «передовым мичуринским учением», Сабинин не счел возможным для себя хотя бы промолчать. Многие свидетели вспоминали, как на общем собрании коллектива биологического факультета в августе 1948 года, на котором обсуждались «ошибки» руководства и сотрудников факультета в свете решений только что прошедшей сессии ВАСХНИЛ, Сабинин выступил с осуждением «учения Лысенко» несмотря на призывы ректора «остановиться и подумать, чем всё это грозит»: «Я 40 лет преподаю физиологию растений и много лет думал над этими вопросами. Мне нечего передумывать»21. По воспоминаниям присутствовавших на собрании, тишину аудитории буквально прорезали слова Сабинина: «А всё-таки Мендель был великий учёный!»22 Гибель научной биологии в родной стране и молчаливое согласие многих его коллег (и даже учеников) на этот «разбой в науке»23 оказались личной трагедией для Сабинина, которую он не смог пережить. Возможности для продолжения научной работы, которая была смыслом его жизни, тоже не было: после увольнения из МГУ никто не решался взять его на работу. И хотя в 1949 году ему ­протянул руку помощи И. А. Папанин, устроив его на Черноморскую станцию Института океанологии, жизнь на этой станции почти в ­одиночестве, в отрыве от близких людей, от коллег, от активной научной жизни, к тому же в плохо приспособленных для работы условиях, угнетала Сабинина, а для устройства на какую-либо «настоящую» научную работу от него требовали публичного покаяния. Стало ясно, что «новая ситуация на биологическом фронте» — не временная кампания, а надолго и всерьез. В 1951 году Сабинин покончил с собой. Вместе с Сабининым были уволены из МГУ многие из его коллег, как с его кафедры физиологии растений (Ю. Л. Цельникер и М. Б. Штернберг), так и из Ботанического сада МГУ, заведовать которым Сабинина назначили незадолго до этого, весной 1948 года (Л. П. Бреславец, Е. И. Мейер, И.Г. и Т. И. Серебряковы, И. В. Каменецкая). Ю. Л. Цельникер и М. Б. Штернберг — молодые специалисты, успевшие накануне сессии, в июне 1948 года, защитить кандидатские диссертации по сабининским темам, что вряд ли было бы возможно позже. Юдифь Львовна Цельникер (р. 1921) — физиолог растений, ученица Сабинина. В промерзших аудиториях Московского университета в 1942–1944 годах она слушала лекции Сабинина, участвовала вместе с ним в экспедиции в Грузию в те же военные годы, в первые послевоенные годы занималась физиологией плодоношения цитрусовых и яблонь; с лета 1948 года ожидалось начало новой работы, на переднем крае физиологии того времени, — изучение физиологической активности синтетических ростовых веществ (гормонов), совместно с кафедрой А. Н. Несмеянова, тогда еще — ректора МГУ. В августе 1948 года вслед за своим учителем она была уволена из МГУ с не менее «криминальной» формулировкой: «с целью укрепления кафедры физиологии растений», которая долго не позволяла ей найти работу. После девяти месяцев безуспешных поисков работы ей удалось устроиться в Институт леса, директор которого В. Н. Сукачёв решался давать приют многим уволенным генетикам. (Буквально через несколько лет Сукачёв в возглавляемом им «Ботаническом журнале» осмелится давать место статьям, критически анализирующим те или иные положения лысенковской «биологической науки».) В последующие годы ею были выполнены пионерские исследования по экофизиологии леса, по физиологии засухоустойчивости, теневыносливости, фотосинтеза и дыхания древесных растений, обобщенные в нескольких монографиях: «Радиационный режим под пологом леса», «Фотосинтез и дыхание подроста», «Физиологические основы теневыносливости древесных растений» и др. Очень многое Ю. Л. Цельникер сделала и для сохранения памяти о своем учителе, написав воспоминания о нем и собрав воспоминания многих его учеников24. В этом году Юдифь Львовна отметила свой столетний юбилей. Другая ученица Сабинина, Майя Борисовна Штернберг (1920–2016), которая также участвовала в грузинской экспедиции, занимаясь физиологией другой важной на тот момент сельскохозяйственной культуры — тунга, также должна была включиться в многообещающие исследования активности синтетических гормонов растений, и также была уволена «с целью укрепления кафедры». Зарабатывала на жизнь переводами и редактированием научных книг, и только в 1952 году смогла устроиться на постоянную работу в только что созданный ВИНИТИ, ставший приютом для многих изгнанных из науки в результате разных «сессий» — аналогов сессии ВАСХНИЛ. В ее переводах или под ее редакцией вышли многие важные для развития отечественной науки переводные монографии — например, «Культура растительных тканей» Ф. Р. Уайта, «Ритмы физиологических процессов» Э. Бюннинга, «Биохимия нуклеиновых кислот» Дж. Дэвидсона, учебник «Биология» К. Вилли (впоследствии широко известный у нас в стране в более поздних изданиях как «Биология» Вилли и Детье). Много позже она эмигрировала в США, где продолжила ту же работу редактора научных изданий в Academic Press. Лидия Петровна Бреславец (1882–1967), цитолог, цитогенетик, была выпускницей еще Московских высших женских курсов и Московского сельскохозяйственного института, отчасти — ученицей знаменитых генетиков Германа Нильсона-Эле и Эрвина Баура (не путать с автором «Теоретической биологии» Эрвином Бауэром!). Она была автором первого в СССР учебника по цитологии растений, первых оценок влияния иони­зирующей радиации на клетки растений, теоретических и методических работ по полиплоидии растений, хромосомам растительных клеток, развитию и строению пластид. Она учила еще первое поколение генетиков — членов знаменитого «Дрозсоора»: Н. В. Тимофеева-Ресовского, Н. К. Беляева, Д. Д. Ромашова, Е. И. Балкашину, Б. Л. Астаурова и других. Как шутливо вспоминал Тимофеев-Ресовский, они ходили в МОИП (Московское общество испытателей природы) «смотреть ее доклады, не слушать, а смотреть»25. Еще с 1928 года (а по другим сведениям даже с 1917-го) Бреславец начала читать курс по цитогенетике для студентов Московского университета. С 1938 года она руководила лабораторией морфологии растений Ботанического сада МГУ. Несмотря на «безобидный» морфологический профиль лаборатории Бреславец, ее отношение к «мичуринской биологии», видимо, было хорошо известным не только по ее работам, в которых рассматривалась роль хромосом в развитии признаков растений. По воспоминаниям Р. Л. Берг, во время празднования юбилея АН СССР в 1945 году Л. П. Бреславец и С. Л. Фролова, цитологи с мировым именем, не пришли на одно из наиболее торжественных событий, доклад Лысенко, прочитанный в присутствии знаменитых иностранных гостей, — по собственному признанию Бреславец, «чтобы не быть свидетелями профанации своей Родины и своей науки перед иностранцами»26. В августе 1948 года уволена «с целью освобождения биологического факультета от лиц, в своей научной и педагогической работе стоящих на антинаучных позициях менделизма-морганизма». Только благодаря личной помощи С. И. Вавилова, по словам самой Бреславец, спасшего ее и ее семью, ей удалось устроиться на работу в Институт физиологии растений27. Позже работала в Лаборатории биофизики изотопов и излучений АН СССР и в ее преемнике — Институте биофизики28. Елена Игнатьевна Мейер (1884 —?), миколог и фитопатолог леса — также ученый из старшего поколения, впервые столкнувшаяся с ограничениями на право обучения и работы в университете еще в императорской России. После окончания в 1908 году Московских высших женских курсов преподавала во многих средних и высших учебных заведениях, при одном из них — рабфаке Московской горной академии — вела научные исследования. Также до 1941 года работала в Лаборатории микологии и хранения древесины Центрального НИИ механической обработки древесины (ЦНИИМОД), а с 1941 года — в лаборатории морфологии растений Ботанического сада МГУ. В 1948 году вслед за руководителем лаборатории была уволена «для коренного изменения в направлении научно-исследовательской и культурно-просветительской работы Ботанического сада МГУ и для обеспечения мичуринского направления в ней». После увольнения из МГУ смогла вернуться в ЦНИИМОД29. Составила «Определитель деревоокрашивающих грибов» (1953). Кроме научных работ написала ряд научно-популярных книг: «Болезни леса» (1931), «Лесная фитопатология» (1933), «Двойная заболонь дуба» (1935). Более известен ее брат, Константин Игнатьевич Мейер, который в течение почти трех с половиной десятилетий был заведующим кафедрой высших растений МГУ. Супруги Иван Григорьевич Серебряков (1914–1969) и Татьяна Ивановна Серебрякова (1922–1986) известны своими работами по изучению ритмов сезонного развития и жизненных форм растений. Так, И. Г. Серебрякову принадлежит одна из классификаций жизненных форм растений и работы по роли внутренних и внешних факторов в годичном ритме развития растений, а Т. И. Серебряковой — работы по морфогенезу и эволюции жизненных форм травянистых растений. Серебряков учился в МГУ одновременно на кафедре геоботаники у В. В. Алехина и на кафедре физиологии растений у Д. А. Сабинина. Окончив обучение в 1941 году, с началом Великой Отечественной войны вступил в народное ополчение, откуда был вскоре демобилизован по болезни и вернулся в МГУ. Работая в Ботаническом саду МГУ, испытал сильное научное влияние К. И. Мейера. С 1943 года читал лекционный курс «Морфология вегетативных органов высших растений» для студентов-ботаников биофака МГУ30. Сереб­рякова пришла в МГУ еще будучи школьницей, в кружок юннатов в Ботаническом саду МГУ, где ее первым наставником был ботаник А. В. Кожевников (вскоре скончавшийся в возрасте 32 лет). Будучи студенткой МГУ, она училась у В. В. Алехина, по окончании — работала в Ботаническом саду МГУ. В сентябре 1948 года Серебряковы были уволены «для коренного изменения в направлении научно-исследовательской и культурно-просветительской работы Ботанического сада МГУ и для обеспечения мичуринского направления в ней», о чем узнали по возвращении из экспедиции на Приполярный Урал. После увольнения И. Г. Серебряков поступил на работу в Московский городской педагогический институт им. В. П. Потемкина, а Т. И. Серебрякова нашла работу редактором в Учпедгизе (позже известном как издательство «Просвещение»). В 1952 году она вернулась в науку — поступила на кафедру ботаники в МГПИ им. В. И. Ленина. После слияния в 1960 году МГПИ им. В. П. Потемкина с МГПИ им. В. И. Ленина их научные судьбы снова соединились. Кроме научных работ оба оставили заметный след в учебной литературе: И. Г. Серебряков — как автор учебного пособия «Морфология вегетативных органов высших растений», а Т. И. Серебрякова — как вдохновитель, организатор и один из авторов одного из наиболее популярных учебников по ботанике для вузов, более известного среди студентов по первому автору (А. Е. Васильев и др.); она также была активным популяризатором ботаники31. Ирина Владимировна Каменецкая (1915 — ?) окончила кафедру геоботаники МГУ. Ее мужем был известный кюбзовец, энтомолог А. Ф. Каменский, еще в школьном возрасте совершивший в одиночку экспедицию на Крайний Север для изучения паразитов северного оленя, погибший на фронте в 1942 году. К 1948 году Каменецкая работала ученым секретарем Ботанического сада МГУ. Как и многих уволенных в тот год «морганистов», ее приютил В. Н. Сукачёв в Институте леса. Вместе с институтом, включенным в 1959 году в состав Сибирского отделения АН СССР, переехала в Красноярск. Основные работы были посвящены структуре и динамике степной и таежной растительности, продуктивности различных научных сообществ, влиянию метеорологических условий на их возобновление и почвенным банкам семян разных видов. Василий Птушенко, канд. физ.-мат. наук, НИИ физико-химической биологии им. А. Н. Белозерского МГУ, Институт биохимической физики им. Н. М. Эмануэля РАН 1 Это явление подробно описано в классических книгах Ж. А. Медведева, С. Е. Резника, В. Н. Сойфера, Л. Грэма (Грэхэма), Д. Жоравски, а также неоднократно обсуждалось на страницах ТрВ-Наука: trv-science.ru/2018/07/stalin-protiv-genetiki, trv-science.ru/2018/12/zhores-medvedev-martin-kuzovkin, trv-science.ru/2019/03/legendarnyj-rapoport 2 Приведем полностью данный фрагмент из Приказа № 1208 от 23 августа 1948 года «О состоянии преподавания биологических дисциплин в университетах и о мерах по укреплению биологических факультетов квалифицированными кадрами биологов-мичуринцев», подписанного министром высшего образования СССР С. В. Кафтановым: «2. Освободить от работы проводивших активную борьбу против мичуринцев и мичуринского учения и не обеспечивших воспитания советской молодежи в духе передовой мичуринской биологии: в Московском университете — заведующего кафедрой дарвинизма академика И. И. Шмальгаузена, заведующего кафедрой динамики развития организма профессора М. М. Завадовского, заведующего кафедрой физиологии растений профессора Т. Д. Сабинина, декана биологического факультета доцента С. Д. Юдинцева, доцентов биологического факультета С. И. Алиханяна, А. Л. Зеликмана, З. И. Бермана, М. И. Шапиро». (Цит. по: Бюллетень Министерства высшего образования СССР. — М.: Государственное издательство «Советская наука». 1948. № 10. с. 3–5). Обращает на себя внимание некоторая небрежность текста приказа, проявившаяся в ошибочном написании инициалов некоторых из упоминаемых в нем ученых. 3 Сессия ВАСХНИЛ — 1948. О положении в биологической науке: Стенографический отчет… 4 Берг Р.Л. Почему курица не ревнует? Эволюция и жизнь. — Санкт-Петербург: Алетейя. 2013. 5 Там же. 6 Там же. 7 История развития биологического направления в КГУ. 8 Память народа. Берман Зельман Исаакович. 9 Колчинский Э.И. В центре биологических дискуссий: к столетию со дня рождения К.М. Завадского (1910-1977) // Историко-биологические исследования. 2010. 2(3); Круглов Н.Д. Берман Зельман Исаакович // Смоленская область. Энциклопедия. Том 1. Персоналии. В.Ф. Антощенков и др. (ред.) — Смоленск: СГПУ. 2001. 10 Шноль С.Э. Герои, злодеи, конформисты отечественной науки. — М.: Книжный дом «Либроком». 2010. 11 Кружок юных биологов зоопарка. 12 Чернышёва Л.Ю. Летопись Московского университета. М.М. Завадовский. 13 Белозеров О.П. Становление и эволюция научной дисциплины в социально-политическом контексте: М.М. Завадовский и динамика развития организма. Диссертация на соискание ученой степени доктора биологических наук. — М., 2019. 14 Летопись Московского университета. Летопись биологического факультета. 15 Памяти И. А. Эскина // Проблемы эндокринологии. 1973. 19(5), с. 123–124. 16 Корсаков С.Н. Декан С.Д. Юдинцев // Природа. 2010. №3, с. 63–71.; Белозеров О.П. Сергей Дмитриевич Юдинцев (1901–1960): Материалы к биобиблиографии // ВИЕТ. 2010. № 4, с. 100–111. 17 Белозеров О.П. Сергей Дмитриевич Юдинцев (1901–1960): Материалы к биобиблиографии // ВИЕТ. 2010. № 4, с. 100–111. 18 Цит. по: Цельникер Ю.Л. Непройденные пути Д.А. Сабинина (воспоминания и размышления) // Наука и техника в первые десятилетия советской власти: социокультурное измерение (1917–1940). — М.: Academia, 2007, c. 444–463. 19 Лысенко Т.Д. Почему буржуазная наука восстает против работ советских ученых // Литературная газета. 18 октября 1947 года. 20 «Меня в одной из записок спрашивают, каково отношение ЦК партии к моему докладу. Я отвечаю: ЦК партии рассмотрел мой доклад и одобрил его. (Бурные аплодисменты, переходящие в овацию. Все встают)» Сессия ВАСХНИЛ — 1948. О положении в биологической науке: Стенографический отчет сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина, 31 июля — 7 августа 1948 года. / Ред. коллегия: В. Н. Столетов, А. М. Сиротин, Г. К. Объедков. — М.: ОГИЗ-Сельхозгиз, 21 августа 1948. — 536 с. — 200 000 экз. 21 Цельникер Ю.Л. Непройденные пути Д.А. Сабинина… 22 Личное сообщение С.З. Миндлин. 23 Выражение ученицы Сабинина Ю.Л. Цельникер. См.: Цельникер Ю. Л. Непройденные пути Д.А. Сабинина… 24 Цельникер Ю. Л. Непройденные пути Д. А. Сабинина (воспоминания и размышления) // Наука и техника в первые десятилетия советской власти: социокультурное измерение (1917–1940). — М.: Academia, 2007, c. 444–463; Цельникер Ю. Л. Воспоминания. — М: Изд. Дом МИСиС. 2009; Дмитрий Анатольевич Сабинин в воспоминаниях современников // Составители Зайцева М. Г., Цельникер Ю. Л.; отв. ред. Жолкевич В. Н. — М.: Наука. 1992. 25 Тимофеев-Ресовский Н.В. О замечательном Практическом институте, биостанциях и личном контакте с самой передовой генетикой. // Устная история. 26 Р. Л. Берг описывает впечатление от этого доклада у знаменитого английского эволюциониста Дж. Гексли (Хаксли) и ботаника Э. Эшби, которых она сопровождала: «Гексли спросил Лысенко: „Если нет генов, как объяснить расщепление?“ „Это объяснить трудно, но можно, — сказал Лысенко. — Нужно знать мою теорию оплодотворения. Оплодотворение — это взаимное пожирание. За поглощением идет переваривание, но оно совершается не полностью. И получается отрыжка. Отрыжка — это и есть расщепление“. Элеонора Давидовна (Э. Д. Маневич, выполнявшая функцию переводчика на том заседании. — В.П.) перевела: „We know in our own persons, that digestion is not always complete. When that is so, what happens? We belch. Segretion is Nature’s belching: unassimilated hereditary material is belched out“. Эти слова Гексли приводит в своей книжке. (Julian Huxley. Heredity East and West. Lysenko and World Science. N.Y. 1949. Р. 102). После доклада два джентльмена, два немолодых сдержанных англичанина сперва в замешательстве посмотрели друг на друга, потом вдруг обернулись друг к другу, вскинули руки на плечи друг друга и захохотали». (Берг Р. Л. Суховей: Воспоминания генетика. — М.: Памятники исторической мысли. 2003). 27 Письмо Л.П. Бреславец С.И. Вавилову. Архив РАН, ф.596, оп. 3, д.130, л.2. 28 Кудряшов Л.В. Лидия Петровна Бреславец (11 IX 1882 — 25 V 1967) // Ботанический журнал. 1970. 55(1), с. 132–134. 29 Русские ботаники (ботаники России-СССР): Биографо-библиографический словарь. Т.5: Лаасимер-Мяздриков. Липшиц С. Ю. (сост.), Сукачев В.Н. (ред.). — М.: Издательство МОИП. 1952. 30 Шафранова Л.М. Иван Григорьевич Серебряков — человек и ученый. — М.: Прометей. 2004; Викторов В.П., Шафранова Л.М., Шорина Н.И., Пятунина С.К., Курченко Е.И. Иван Григорьевич Серебряков — основатель научной школы биоморфологии растений // Преподаватель ХХI век. 2015, 1(3), с. 34–42. 31 Жукова Л.А. Татьяна Ивановна Серебрякова — выдающийся биоморфолог XX столетия //Самарская Лука: проблемы региональной и глобальной экологии. 2015. 24(3), с. 213–228. Василий Птушенко Иван Шмальгаузен (предоставлено В. И. Муронцом) Абрам Зеликман. ksu.edu.ru Зелман Берман. pamyat-naroda.ru Михаил Завадовский («Википедия») Иосиф Эскин (предоставлено Г. И. Эскиным) Сергей Юдинцев (фото из статьи О. П. Белозерова в журнале ВИЕТ, 2010, № 4) Дмитрий Сабинин (предоставлено Ю.Л.Цельникер) Юдифь Цельникер (предоставлено Ю. Л. Цельникер) Ю. Л. Цельникер, В. Н. Смирнова, Д. А. Сабинин, М. Б. Штернберг, М. М. Тюрина. 1946 год, Грузия (на крыше Института чая и субтропических культур). Предоставлено Ю. Л. Цельникер Майя Штернберг в Грузии. 1946 год. Предоставлено Н. Л. Косман Лидия Бреславец (100v.com.ua) Татьяна Серебрякова. «Википедия» Иван Серебряков. ofr.su                                                                          

В России за последние 400 лет исчезло девять видов и подвидов животных, еще 11 видов признаны, вероятно, вымершими. Заведующий Институтом проблем экологии и эволюции имени А. Н. Северцова РАН Валентин Ильяшенко рассказал «360», что виды исчезают по многим причинам, среди которых главную роль играет деятельность человека. Одной из причин ученый назвал изменение места обитания. По его словам, виды, которые признаны, вероятно, вымершими, очень требовательны к месту, где проживают. «Под влиянием человека и по другим причинам, например изменение климата, они вымирают. Сейчас идет засуха, не все виды могут ее выдержать», — сказал он. Еще одной причиной Ильяшенко назвал неумеренную истребительную охоту. Россия единолично ее не может контролировать, так как при перелете, например, птиц в теплые страны, их могут истреблять другие государства. Он напомнил, что из-за охоты несколько веков назад исчезли морские коровы. Вид был открыт человеком в 1741 году, а истреблен к 1768 году. На популяцию животных влияют и сельское хозяйство, изменение климата. Последние годы по всему миру происходят крупные лесные пожары. Раньше они тоже были, отметил ученый. После них одни виды сменялись другими. «Если не было бы пожаров, то и многих видов не было бы. После пожара идет смена растительности. Некоторые виды занимают эту нишу. Но сейчас масштабы совсем другие. Многие виды просто не успевают приспособиться», — рассказал «360» Валентин Ильяшенко. Ученый добавил, что в прошлом году утвердили новый список Красной книги России. В него войдет около 500 видов, включая насекомых и других позвоночных.   Материалы по теме: RT на русском: "Учёный Ильяшенко рассказал о причинах исчезновения видов животных" АиФ: "Ученый рассказал о причинах исчезновения видов животных в России" Радио Комсомольская Правда: "Ученый объяснил, почему в России исчезло несколько видов животных"