Финал 2018 года и начало 2019-го отмечены не только праздничными салютами Нового и Старого годов, но и букетом важных цитогенетических работ с участием сотрудников нашего Института. Особенно значительны успехи в изучении кариотипов млекопитающих. В частности, были опубликованы статьи с описанием методов и результатов, новых для цитогенетики млекопитающих. Микродиссекционным методом с помощью хромосомного раскрашивания показаны масштабные возможности обнаружения внутрихромосомных перестроек в гомологичных хромосомах родственных таксонов полевок фауны Европейской России и Сибири. За всю историю кариологии впервые были изучены кариотипы экзотических вьетнамских представителей отряда насекомоядных — гимнур. Исследования с применением молекулярных методов сравнительной цитогенетики проведены авторами из ИПЭЭ РАН совместно с ведущими  цитогенетическими лабораториями Института молекулярной и клеточной биологии Новосибирского научного центра, ИМКБ СО РАН [1, 2]. Новое направление трактовки связи хромосомных перестроек и видообразования представлено в главе международного издания ”Mammalian Evolution, Diversity and Systematics”. Соавторство в этой работе с известным ученым, профессором Корнельского университета в США Джереми Сирлом -  большой успех нашей Светланы Павловой [3]. В дни новогодних каникул Светлана распространила на Фейсбуке сообщение о близком издании еще одного совместного труда, продукта комплексного изучения пан-европейского модельного объекта — обыкновенной бурозубки, где нашими сотрудниками было сделано множество открытий в российской части ареала вида. Отличный подарок к дню рождения самого продуктивного хромосомного соавтора ИПЭЭ РАН! По этому случаю хотелось бы заметить следующее. Работа цитогенетическими методами имеет в Институте уже довольно долгую историю. Хотя своей специализированной лаборатории никогда не было, для Института эволюционного направления, каким его создавал академик А.Н. Северцов, рано или поздно должны были стать интересными новые генетические методы, которые в те же годы развивал сосед по зданию, Институт генетики под руководством академика Н.И. Вавилова. Эволюционной тематикой, по-видимому, объясняется тот факт, что докторскую диссертацию цитогенетик вавиловского времени, будущий основатель отечественной цитогенетики человека, А.А. Прокофьева-Бельговская защищала на ученом совете «у Шмальгаузена», второго директора северцовского Института. Позднее в ИПЭЭ РАН под влиянием академика В.Е. Соколова цитогенетический анализ стал обязательным для эволюционного и систематического изучения, в первую очередь, млекопитающих. Под руководством самого Владимира Евгеньевича Соколова и Виктора Николаевича Орлова, возглавившего лабораторию микроэволюции и доместикации млекопитающих, в 1970-1980-е г.г. в Институте сложился многолетний коллектив, работающий, в основном, до сих пор, включая В.Н. Орлова, Л.Д. Сафронову, М.И. Баскевич, Н.Ш. Булатову, Ю.М. Ковальскую, В.М. Анискина. Каждый из них внес свой неповторимый вклад в кариосистематику и сравнительную цитогенетику млекопитающих. В.М. Анискин - настоящий король цитирования в международном Атласе хромосом млекопитающих начала геномной эры [4]. Волей судьбы покинули Институт Е.П. Крюкова, Е.Ю. Иваницкая. Ушли из жизни Г.А. Чудиновская и А.И. Козловский. В 2000-е пришел в лабораторию Ю.М. Борисов. В 1990-2000-х г.г. в разных лабораториях цитогенетические методики освоили и применяют сотрудники и аспиранты — Р.С. Наджафова, Л.А. Лавренченко,  Е.В. Черепанова, Н.А. Поплавская,  Е.С. Левенкова, В.Б. Сычева, Т.А. Миронова, Д.С. Костин, А.Р. Громов. Школу цитогенетики прошли дополнительно в других научных учреждениях Светлана Павлова и Сергей Симановский. Это, безусловно, новый молодой актив. После периода классической цитогенетики с преобладанием цитогенетики растений и исключительно удачным для экспериментов объектом из животных — дрозофилы, со второй половины XX века пришла пора расцвета сравнительной цитогенетики млекопитающих. Руководители лабораторий и Института ценят хромосомные данные в диссертациях и публикациях своих сотрудников. Поддержка и совместное участие специалистов разных направлений  - феномен нынешнего ИПЭЭ РАН. В списке соавторов цитогенетических работ имена многих териологов, таких как академики В.Е. Соколов и В.В. Рожнов, а также доктора наук и научные сотрудники А.В. Суров, Н.Ю. Феоктистова, Е.В. Котенкова, А.А. Данилкин, А.В. Чабовский, А.Н. Милишников, Н.А Щипанов, Б.И. Шефтель, А.А. Варшавский, Н.Ю. Васильева, А.А. Калинин, Н.М. Окулова, Л.А. Хляп, Т.А. Миронова, О.О. Григорьева, В.С. Громов. Помимо териологического, в Институтской цитогенетике представлены другие направления. Классическое направление кариологии рыб, открытое В.В. Васильевым, продолжают на современном уровне Е.Ю. Крысанов, Т.Б. Демидова, С. А. Симановский. Высокий индекс цитирования сохраняют публикации А.Г. Викторова по дождевым червям. Имеются заделы по цитогенетике рептилий (А.И. Козловский, Л.Д. Сафронова). С Новым годом и новыми успехами в цитогенетике, дорогие коллеги! Н.Ш. Булатова Лаборатория микроэволюции млекопитающих ____________________________________________________________________________________________ 1. Romanenko S, Serdyukova N, Perelman P, Trifonov V, Golenishchev F, Bulatova N, Stanyon R, Graphodatsky A. Multiple intrasyntenic rearrangements and rapid speciation in voles. Sci Reports 8: 14980, 2018. (doi: 10.1038/s41598-018-33300-6) 2. Pavlova SV, Biltueva LS, Romanenko SA, Lemskaya NA, Shchinov AV, Abramov AV, Rozhnov VV. First cytogenetic analysis of lesser gymnures (Mammalia, Galericidae, Hylomys) from Vietnam.  Comp Cytogen 12(3): 361-372, 2018.(doi: 10.3897/CompCytogen.v12i3.27207) 3. Pavlova SV, Searle JB. Chromosomes and speciation in mammals. Mammalian Evolution, Diversity and

Сотрудник лаборатории биогеоценологии им. В.Н.Сукачева Дмитрий Иванов вошел в состав победителей VI Общероссийского фестиваля «Первозданная Россия» (http://fotocult.ru), который проходит в Центральном доме художника в Мосве с 18 января по 17 февраля. На выставке представлены две фотографии Дмитрия Иванова, которые сделаны на объектах долговременных исследований Южно-Валдайской экологической обсерватории "Оковский лес" (территория Центрально-Лесного государственного природного биосферного заповедника). На фестивале "Первозданная Россия" также можно увидеть удивительные фотографии других нетронутых уголков нашей страны. После Москвы выставка отправится дальше по России. "Первозданная Россия" - одна из крупнейших в мире выставок природной фотографии, экспозиции которой по завершении работы фестиваля в Москве, экспонируются во многих других городах России, а также в 80 странах мира.  

Поедая рисовую солому, червь связывает углерод в почве. Это, во-первых, делает ее плодороднее, а во-вторых, минимизирует урон, который климату наносит сжигание соломы. Коллектив российских ученых проверил, насколько хорошо навозные черви Eisenia fetida могут перерабатывать рисовую солому, которую обычно утилизируют сжиганием. Выяснилось, что в среднем наиболее эффективной оказалась работа четырех червей над килограммом почвы, независимо от ее происхождения. В России объем выращиваемого риса за последнее десятилетие увеличился больше чем вдвое. Основным драйвером этого было использование пестицидов, удобрений и гербицидов, которые, с одной стороны, позволили сократить «потери» урожая, но с другой — «зачистили» почвенные экосистемы на рисовых полях. После сбора урожая риса и очистки семян на полях остается большое количество соломы. Она не идет на корм животным, и после ее, как правило, сжигают, так что после каждой жатвы в атмосферу выделяется много сажи и парниковых газов. Поэтому ученые ищут более экологичные способы утилизировать солому. Авторы исследования, опубликованного в European Journal of Soil Biology, — ученые из Сеченовского университета, Института экологии и эволюции им. Северцова, МГУ и Института экологии животных в Гессене — испытали для этой цели навозных червей, которых в России разводят промышленно и используют для производства гумуса и рыбалки. Они собрали образцы почвы в трех регионах России, где выращивают рис: Калмыкии, Краснодарском и Приморском краях. Во всех этих регионах навозные черви не обитают — Eisenia fetidaбыли выбраны в силу их дешевизны и куплены в московском магазине для рыболовов. Из образцов почвы сделали так называемые мезокосмы — замкнутые системы, воспроизводящие естественные условия для Eisenia fetida. В каждом мезокосме площадью 70 см2 был уложен 10-сантиметровый слой почвы общей массой 1 кг. Она могла быть сухая или увлажненная, в нее вносили либо не вносили солому, оставляли ее без червей или подселяли разное их количество (2, 4 или 6). Черви занимались там тем же, чем обычно, — ползали, поглощали почву и солому, пропускали ее через кишечник. Ученые смотрели, как при тех или иных комбинациях числа червей, объемов рисовой соломы и типа почв меняется в мезокосме выделение углекислого газа и метана, а также как меняется содержание углерода в самой почве. Всего у ученых было 96 таких «испытательных полигонов». Оказалось, что добавление рисовой соломы в любой из типов почв повышает выброс углекислоты в среднем в три раза. Однако зависимость выделяемого CO2 от количества червей сильно отличается для различных типов почв. В мезокосмах с почвой из Приморья и соломой после подселения туда червей выделение CO2 в земле практически не изменились. В остальных типах почв с рисовой соломой выделение углекислоты заметно повышалось при увеличении количества червей. Максимальный эффект в почвах Калмыкии был зафиксирован в мезокосмах с шестью червями внутри, а в краснодарских почвах этот параметр был пиковым при четырех червях. Почему это именно так, ученые пока объяснить не могут. При этом на эмиссию метана черви не повлияли. В то же время добавление червей значительно повлияло и на объем углерода, который оставался в почвах. Как пишут авторы, в среднем для всех почв четыре червя в мезокосме увеличивали содержание углерода на 30 граммов, по сравнению с «нечервивыми» почвами.  Это означает, что черви способствуют тому, что углерод не выделяется в атмосферу, а остается в почве, повышая ее плодородие и устойчивость к эрозии. Происходит это потому, что черви, поедая солому, пропускают ее через кишечник, где ее перерабатывает особая микробиота. Попадая в почву, эта микробиота и связывает углерод. Кроме того, черви дополнительно уносят солому вглубь почвы, способствуя ее переработке, объяснил корреспонденту «Чердака» ведущий научный сотрудник лаборатории изучения экологических функций почв Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова и лаборатории молекулярной биологии и биохимии МГМУ имени И.М. Сеченова Андрей Зайцев. «От количества соломы эффективность деятельности червей по сокращению эмиссии парниковых газов, скорее всего, не зависит. Но мы это пока не изучали. В целом можно предположить, пока спекулятивно, что при избытке бедной азотом рисовой соломы черви будут менее эффективны. Что касается разных типов почв, то, скорее всего, черви сильнее сокращают эмиссии парниковых газов в почвах из регионов с дефицитом влаги. Почему — мы пока до конца не разобрались, но скорее всего, опять дело в концентрации азота и, может быть, фосфора. Сейчас работаем в этом направлении», — пояснил Зайцев. Таким образом, пишут ученые, они продемонстрировали потенциальный способ сократить эмиссию углекислого газа в атмосферу из-за сжигания отходов сельского хозяйства. По словам Андрея Зайцева, червей лучше не вносить бездумно в почвы по всей стране, а лучше использовать в биореакторах — специальных баках для переработки отходов. Сейчас исследовательский коллектив продолжает изучение навозных червей, а также червей-энхитреид, которые, по словам Зайцева, еще более удивительны. «Это малюсенькие черви, их еле-еле видно, и вдруг они начали жизнерадостно поедать солому и при этом еще сокращать выброс парниковых газов. Мы сейчас гораздо большие надежды возлагаем на эту группу. Но исследовать будем и тех, и тех. Возможно, мы сможем скомбинировать их, так как они друг другу не враги, и предлагать как некую многовидовую систему, которая будет активно перерабатывать солому и не допускать загрязнения атмосферы парниковыми газами», — сказал ученый. Ранее британские ученые обнаружили необычное свойство комара перерабатывать мох в почву на арктических островах.

Министр природных ресурсов России Дмитрий Кобылкин возглавил совет по охоте и защите животного мира при Минприроды. В состав совета вошли депутаты Госдумы, сенаторы, ученые, представители СМИ и культуры, а также общественных организаций, сообщает пресс-служба Минприроды РФ.  Так, от Госдумы в совете по охоте будут работать глава комитета ГД по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Николай Николаев, первый заместитель председателя комитета ГД по экологии и охране окружающей среды Николай Валуев, депутат Владислав Резник. От Совета Федерации в совет вошли первый заместитель председателя комитета Совфеда по бюджету и финансовым рынкам Сергей Иванов, первый заместитель председателя комитета по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Сергей Лисовский, заместитель председателя комитета по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Владимир Лебедев. Кроме того, в составе совета — председатель Ассоциации коренных и малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ Григорий Ледков, президент Росохотрыболовсоюза Татьяна Арамилева, директор Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова, академик РАН Вячеслав Рожнов, ректор Иркутского государственного аграрного университета им. А. А. Ежовского Юрий Вашукевич. Также членами совета стали главный редактор и владелец газеты «Московский комсомолец», председатель Союза журналистов Москвы Павел Гусев, президент Российского фонда культуры, председатель Союза кинематографистов России Никита Михалков, руководитель студии «Ястребфильм» Сергей Ястржембский, представители охотничьих ассоциаций и объединений, особо охраняемых природных территорий и научных организаций. Согласно положению, совет по охоте определяет приоритетные направления и представляет предложения по изучению, использованию, воспроизводству и охране объектов животного мира и среды их обитания, а также в области охоты на территории РФ. Также этот орган осуществляет предварительное рассмотрение проектов нормативных правовых актов, связанных с вопросами правового регулирования по выработке и реализации государственной политики в указанной сфере, рассмотрение и подготовку предложений по привлечению инвестиций в отрасль охотничьего хозяйства, развитию научно-технического и инновационного потенциала отрасли. Коллегиальный орган ведет подготовку предложений по вопросам устойчивого управления охотничьим хозяйством, сохранения биоразнообразия, обеспечения многоцелевого, рационального, непрерывного, неистощительного использования объектов животного мира, проводит анализ состояния охотничьего сектора экономики РФ, перспективы его развития, рассматривает предложения по совершенствованию профессионального образования и подготовке научных кадров в сфере охотничьего хозяйства. Кроме того, как указывают в министерстве, деятельность совета направлена на привлечение институтов гражданского общества к выработке государственной политики, повышение информированности общественности по основным направлениям нормативно-правового регулирования Минприроды России в сфере изучения, использования, воспроизводства и охраны объектов животного мира и среды их обитания, а также в области охоты.

Положение и состав рабочей группы межрегионального научно-образовательного центра (НОЦ) по пять человек от каждого субъекта одобрено на рабочем совещании с участием главы Тюменской области Александра Моора, губернаторов Югры Натальи Комаровой и Ямала Дмитрия Артюхова. Экспертом в составе рабочей группы выбран профессор Московской школы управления "Сколково" Андрей Волков. Рабочая группа создана по результатам ноябрьской проектной сессии в ТюмГУ для координации работы всех заинтересованных участников. Одним из результатов предыдущей сессии стала и модель работы инновационного кластера, включающего инновационные индустрии, которые работают на технологиях мирового уровня. "Важная особенность научно-образовательного центра, создаваемого тремя регионами, - целостность отраслевого развития, особенно в тематических блоках "Арктика", "Нефть и газ". Это позволяет говорить о формировании системной модели развития экономики регионов",- отметил губернатор Тюменской области Александр Моор. Главы Тюменской области, Югры и Ямала обсудили четыре тематических фокуса в рамках создания НОЦ: Арктика: социокультурные аспекты и экологические; Нефтегазовая проблематика: повышение эффективности добычи, транспортировки и переработки углеводородного сырья; Биологическая безопасность человека, животных и растений; Социогуманитарные вопросы: кризис взаимоотношений человека и природы в постиндустриальную эпоху развития высоких технологий. По мнению директора НИИ биомедицинской химии, им. В. Н. Ореховича Андрея Лисицы, наиболее готовым к непосредственной реализации по итогам проектной сессии является тематическое направление по биобезопасности. После рабочего совещания на площадке ТюмГУ в Школе перспективных исследований стартовала четырехдневная стратегическая сессия по вопросам создания межрегионального научно-образовательного центра. "Хотя мы действуем в условиях очень большой неопределенности, данная сессия во многом решающая. Фактически нам предстоит выработать в близком к окончательному варианту модель межрегионального научно-образовательного центра, которая позволит сформировать заявку с высоким уровнем содержательной проработки", - рассказал ректор ТюмГУ, председатель совета ректоров вузов Тюменской области Валерий Фальков. На вторую стратсессию собрались представители вузов региона, академической и отраслевой науки, крупнейших производственных компаний и предприятий, расположенных на территории трех субъектов, органов власти области и округов. Большую заинтересованность в создании НОЦ проявили и за пределами западносибирского макрорегиона. В частности, в мозговом штурме по перспективам НОЦ участвуют представители Института проблем экологии и эволюции им. акад. А.Н. Северцова РАН и Научно-исследовательского института биомедицинской химии им. В.Н. Ореховича, Института теоретической и прикладной механики им. С.А. Христиановича СО РАН, ряда других авторитетных российских научных организаций. Реальный сектор экономики представляют специалисты нефтегазовых компаний "Роснефть", "Газпром нефть", "СИБУР", "НОВАТЭК", "Лукойл", машиностроительного холдинга "УК "Группа ГМС", агропромышленного комплекса – "КРИММ", "ПРОДО Тюменский бройлер". Следующая сессия состоится на территории Ханты-Мансийского автономного округа-Югры. Особое внимание будет уделено нефтегазовому направлению. Напомним, по майскому указу президента РФ предусмотрено создание 15 научно-образовательных центров мирового уровня на основе интеграции университетов и научных организаций и их кооперации с организациями реального сектора экономики.

Исследование проводит доктор биологических наук, профессор, главный научный сотрудник Института проблем экологии и эволюции Российской академии наук (г. Москва) Леонид Миронович Баскин. Жителям страны предлагается ответить на вопросы анкеты по ссылке. Жителей Иркутской области приглашает принять участие во всероссийском исследовании осторожности и злобности медведей ФГБУ «Заповедное Прибайкалье». Отмечается, что ответы помогут в разработке мер по предотвращению нападений медведей на людей. Для исследования важны все ответы, даже отрицательный ответ на вопрос, встречали ли вы медведя.

В новой редакции Красной книги, подредактированной Минприроды, большая недостача. Некоторых редких животных просто вычеркнули из списка исчезающих и особо охраняемых. В разгар работы в августе 2017 года министерство выпустило приказ об изменении в составе рабочей группы, из процесса согласования оказались исключены 200 (!) учёных-зоологов, которые выразили президенту Путину озабоченность готовящейся редакцией Красной книги. Они просили не допустить, чтобы документ писали чиновники и лоббисты коммерческой охоты. В результате список редких животных облегчился на два десятка видов млекопитающих и рыб: серый гусь, три подвида гуменника, сибирский горный козёл, благородный олень, дикий северный олень. Под сомнение поставили необходимость охранять гималайского медведя, сайгака, якутского снежного барана, сибирского горного козла — классические объекты охоты. Но в результате скандала министерство отстояло большинство позиций. Сайгак остался под охраной, но лишили её морскую свинью, хорька-перевязку, уссурийского пятнистого оленя, китайского окуня, сома Солдатова, касатку, американскую казарку и т.д. В июне 2018 г. академики РАН Вячеслав Рожнов и Дмитрий Павлов выразили забоченность последней редакцией Красной книги новому главе Минприроды Дмитрию Кобылкину. Учёные напомнили министру: основание для исключения из Красной книги — наличие доказательств, что численность вида восстановилась, в лучшую сторону изменились условия его существования или вид вымер окончательно. Таких данных о «снятых с охраны» животных нет — значит, исключение противоречит закону. При создании перечня Красной книги Минприроды просит подготовить замечания региональные министерства, заповедники, профильные ведомства и охотничьи организации. По словам сотрудницы Института проблем экологии и эволюции РАН Софьи Розенфельд, чаще всего приходят предложения не включать тот или иной вид: «Каждый год мы отбиваемся от кучи запросов от регионов — мол, давайте стрелять гусей, уток, козлов. Просто им дали такую волю и так их распоясали, что они не хотят вообще никаких разумных ограничений». К тому же повсеместно широко процветает браконьерство, а у инспекторов природоохранных служб отобрали боевое оружие и в разы сократили их численность.

Журналисты Еженедельной газеты научного сообщества "Поиск" взяли интервью у заместителя директора по науке ИПЭЭ РАН Валерия Анатольевича Карпова, директора ИПЭЭ РАН Вячеслава Владимировича Рожнова и научного руководителя ИПЭЭ РАН Дмитрия Сергеевичв Павлова.  С членом-корреспондентом РАН Сергеем Псахье мы договаривались побеседовать на Общем собрании РАН в ноябре. Утром позвонил - извинился: “Пока был в командировке во Вьетнаме, много ходил, перетрудил колено, прилететь не смог”. “А какие дела у вашего Института физики прочности и материаловедения СО РАН в Азии?” “О, там межправительственный Российско-Вьетнамский тропический центр. Его куратор в Москве - Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н.Северцова РАН. Работу треть века ведет. Потрясающие перспективы. Сейчас пришлю контакты заместителя директора ИПЭЭ Валерия Карпова”. Прислал, а сам никогда не прилетит. Скончался 22 декабря прямо на вручении премии имени его отца педагога Григория Псахье учащимся музыкальной школы Томска. Потеря для коллег, друзей, близких безвременная и невосполнимая. Вечная память. Но с В.Карповым мы уже договорились о встрече - спасибо Сергею Григорьевичу Псахье за его потрясающее чутье на актуальные темы. Кому нужен Вьетнам? Скажете, туристам да поставщикам тропических фруктов северным странам? Конечно. Даже в феврале в стране, тянущейся лентой вдоль Южно-Китайского моря, тепло. Россияне могут быть там две недели без визы. Купайся, лакомься незнакомыми блюдами, блаженствуй, вспоминая, что дома - зима. Впечатления - острые, сладостные, но через полгода забываешь напрочь, где топтал светлый шелковый песок. - Это от праздности, - комментирует Валерий Анатольевич. - Если бы вам пришлось во Вьетнаме работать, народ, природа, судьба этого государства врезались бы вам в память. Во-первых, там тропики, где животный и растительный мир кардинально отличается от привычного нам в России. Во-вторых - а, может, и во-первых - там все живое, включая микромир, до сих пор ощущает последствия химической войны, что вели США во Вьетнаме. “Оранжевый агент” (его боевое составляющее - диоксин) за прошедшие десятилетия не исчез полностью, частично остался в воде и земле. К этому как-то приспособились, но последствия то и дело проявляются в том или ином виде. В том числе это может стимулировать и проявление возвращающихся и новых инфекций, источники которых переносятся по миру птицами, лайнерами, местными продуктами. Плюс из-за высоких влажности, температуры и агрессивности микрофлоры функциональные свойства материалов в тропиках со временем деградируют и могут значительно отличаться от тех свойств, что они демонстрируют в привычных для нас условиях. А ведь мы продаем наукоемкую технику в эти края, строим сложные технические объекты, туда летают наши самолеты и ходят корабли. Мы должны знать и гарантировать на длительный срок надежность и работоспособность отечественной техники в тропиках. То, что на такие вопросы надо искать точные ответы, уже более 30 лет назад хорошо понимали в СССР и Социалистической Республике Вьетнам, и в 1987 году по межправительственному соглашению создали совместный Российско-Вьетнамский тропический научно-исследовательский и технологический центр. Задумывался он грамотно: три отделения в трех климатических зонах тропиков - на севере (в Ханое), на юге (в Хошимине) и посередине страны (в Нячанге), где неподалеку на полуострове Камрань ранее была военно-морская база США. Советский Союз выделял на создание центра 10-12 млн долларов в год. Предполагалось, что именно СССР построит научные объекты, наполнит их оборудованием, пришлет советских ученых. Вьетнам тогда был нищим. Руководства наших стран относились к созданию центра ответственно. Тропцентр курировало Министерство национальной обороны СРВ, самое мощное и самое уважаемое на тот момент, с его помощью наши ученые получали доступ в любую точку страны. В СССР дело доверили Академии наук, что в постсоветские времена не раз спасало центр от закрытия. Исследования решили проводить по трем направлениям: тропическая экология и биоразнообразие Вьетнама, тропическое материаловедение, тропическая медицина и последствия воздействия химической войны на здоровье человека. Команду специалистов собирали из разных институтов Академии наук СССР и промышленности. Меня, например, привлекли как материаловеда после окончания Военной академии. С энтузиазмом взялись за дело, ездили в экспедиции, но тут... - Тут СССР не стало. Точнее люди остались, а страна распалась. - Да, и новому государству - Российской Федерации - было не до Тропцентра. Ему суждено было пропасть. Спасли ситуацию руководство Вьетнама и стремление академического сообщества России думать о завтрашнем дне. Денег тогда с трудом хватало лишь на проживание немногочисленных российских сотрудников, работающих во Вьетнаме. Редкие совместные научные экспедиции шли за счет вьетнамцев, привыкших к жесточайшей экономии. Но самое сложное - рухнули источники финансирования. - Можно подробнее? - Когда безвозмездная помощь со стороны СССР прекратилась, Вьетнам мог рассчитывать только на свои силы. Уже тогда правительство Вьетнама понимало, что повернуться в сторону Запада - значит, превратиться в вассала, и продолжало поддерживать сотрудничество с Россией. Терпения вьетнамцам не занимать, они решили, что Тропцентр им нужен, и создание его инфраструктуры взяли на себя. Их страна тогда уже начинала подниматься. Подробности. Не скучные - Последние 20 лет рост ВВП Вьетнама, что ни год, больше 6%. Нищеты нет, работа есть. Кто жил бедно, стал жить богаче, кто - сносно, тот зажиточно, кто - богато, тот еще круче, - рассказывает Валерий Анатольевич. - В селе, на мой взгляд, произошла революция: государство покупает урожай, когда он только посеян. Власть следует заветам Хошимина, который считал нужным раздать землю крестьянам, а не коллективным хозяйствам, где от голода и болезней гибли до 15% детей. А когда крестьянам “нарезали” землю, они начали трудиться и постепенно объединились сами в разные хозяйства по потребностям: специализации возделываемых культур, типу оказываемых услуг. Вы, кстати, знаете, что в дельте Меконга собирают в год по три урожая риса? Вьетнам - в лидерах по его экспорту. Риса так много, что на складах он, бывает, гибнет. Так же успешно выращивают кофе - арабику, мокко и кучу местных интересных сортов. Стали организовывать машинно-тракторные станции, приобретать технику - российскую тоже - приглашать агрономов и инженеров из городов в село. И специалисты пришли, в провинции есть работа и зарплата. Колхозы создали фирмы по изучению семеноводства, ирригации, замещению инсектицидов на природные удобрения. Конечно, покупая едва взошедший урожай, государство рискует и платит среднюю цену, но деньги у крестьян появились надежные. Село стало переключаться на выращивание дорогой продукции: манго, грейпфруты, сырье для косметики по заказу мировых фирм. Плюс у Вьетнама - нефтеносный шельф. Добывают с морских платформ. Нефть прекрасная, высокопарафинистая - из нее делают масла, смазки. Объема хватает, чтобы полностью обеспечить себя ценными нефтепродуктами: бензином, дизельным и реактивным топливом, сжиженным газом. Если у нас Российская академия наук с трудом выделяла по 40-50 млн рублей в год на работу Тропцентра, то Вьетнам поддерживал финансированием в объеме нескольких миллионов долларов в год. - Пора спросить: кто виноват и что делать? - Первый вопрос неправильный, - вступает в разговор директор ИПЭЭ РАН академик РАН Вячеслав Рожнов. - Надо выяснять в этой истории, не кто виноват, а чья заслуга, что российская часть Тропического центра жива и работает. И в ответе на этот вопрос первой следует назвать Российскую академию наук. Благодаря мудрости Юрия Осипова, когда каналы финансирования СССР рухнули, именно РАН стала выделять из своего скудного бюджета деньги на РВТЦ отдельной строкой. А когда и эту мизерную сумму стало невозможно найти, следующий президент РАН Владимир Фортов дошел до Путина, объяснил, насколько для страны важно иметь лаборатории в тропиках, и Владимир Владимирович дал поручение правительству, чтобы, несмотря ни на какие препоны, выделили средства. Проблема была в том, что с началом реформы РАН академия и Тропцентр уравнялись в статусе, - два юрлица. По закону тогда стало нужно проводить конкурс, чтобы выделить деньги на работу Тропцентра. РАН надо было объявлять аукцион, ИПЭЭ - подавать заявку, возможно, борясь за победу, падать в цене работы. Но какой конкурс? Если его выиграет не ИПЭЭ, деньги победителю нельзя перечислить, ведь по межправительственному соглашению госзадание имеет право выполнять только назначенная правительством организация – наш институт. Год гадали, как обойти правила, конкурс так и не объявили, денег вообще не получили. Наконец, академия согласовала, что средства, которые у нее абонированы на международные проекты (например, наш институт ведет еще работы в Монголии, Эфиопии, Армении), вернут в Минфин и он переведет их в ФАНО. А оно, получив их, даст нам госзадание на те работы, что мы должны выполнять во Вьетнаме. Долго решали, но справились. И тут всплыло, что Академия наук уже не федеральный орган исполнительной власти (ФОИВ). Тропцентром же по межправительственному соглашению имеет право руководить только ФОИВ. Нас спросили: кого будете рекомендовать в руководители? Минобороны, Минобрнауки, Министерство иностранных дел или ФАНО, коему институты РАН передали? Решили: в ФАНО. И, надо сказать, не прогадали - оно за год выправило ситуацию с финансированием. Честь ему и хвала. - Но теперь и ФАНО нет. - В ФАНО все проблемы сошлись на Алексее Медведеве - он курировал Тропцентр и филиалы исследовательских центров и всегда пытался найти решения, которые устраивали и наш институт, и РАН, и ФАНО, а теперь - министерство. У нового министерства, где Алексей Михайлович - замминистра, - тенденция к увеличению финансирования и расширению тематики центра. Оно планирует полнее задействовать инфраструктуру Тропцентра, привлечь новых исполнителей: нас подключили к сбору новых команд. Управляется Тропцентр, согласно межправительственному соглашению, Координационным комитетом. Его российскую часть раньше возглавлял бывший директор ИПЭЭ Д.Павлов. Еще раньше огромную роль в становлении центра сыграл биолог, зоолог, эколог академик В.Соколов. В этом году Координационный комитет возглавил замминнауки Алексей Медведев. Планы Кооркома верстают на пять лет, сейчас намечают следующие - с новыми крупными целями. Не так давно во Вьетнаме побывал председатель Правительства РФ Дмитрий Медведев. Увидев, сколько сделано, удивился: “За такие малые деньги?” И поручил выделить в 2018 году допфинансирование. Получилось за год 100 млн рублей! - То есть меньше 1,5 млн долларов? Сравните с вкладом Вьетнама и ощутите разницу! - Да, гораздо меньше, чем следовало бы, но мы и такому росту рады. Задач у центра прибавляется. На одной планете По осени представители ряда академических институтов - Института физики прочности и материаловедения, Института физической химии и электрохимии, Института химической физики, Института нефтехимического синтеза, Института генетики и др. - проехали по отделениям Тропцентра во Вьетнаме. Смотрели, где их специалисты могут пригодиться. Сейчас Коорком собирает и отбирает их предложения для реализации. 4 декабря состоялось его очередное заседание, на котором согласован новый состав Кооркома. Он утвержден министром М.Котюковым. Руководителями направлений назначены: по тропической экологии - директор ИПЭЭ РАН Вячеслав Рожнов, по тропическому материаловедению - его зам, доктор наук Валерий Карпов, по тропической медицине - начальник Военно-медицинской академии им. С.М.Кирова генерал-майор Александр Фисун. - Вячеслав Владимирович, а зачем россиянам тропические экология и биоразнообразие? Тропиков у нас нет и не предвидется. - Биологическое разнообразие и его сохранение - проблема глобальная, она интересует и фундаментальную науку, и прикладные ее аспекты. Если мы изучили биоресурсы (растения, животных, микроорганизмы), их генетическую составляющую, то можем применить их в медицине, фармакологии, агрокультуре, в разных сферах экономической деятельности. Например, есть плоды, которые поставляют на прилавки стран, где они не растут. Их надо довезти в нормальном состоянии, но на них поселяются разные грибки, микроорганизмы - продукция начинает гнить. Как этого избежать? Надо знать всех поселяющихся на плодах и найти, как на них воздействовать. Это и есть работы по биоразнообразию, которые во Вьетнаме не проводили, - не было нужды. А теперь, когда страна отправляет фрукты и овощи во множество государств, знания требуются. Они и России нужны - вдруг интродуцены, привезенные к нам на тропической продукции, опасны? А откуда знания? Единственная тропическая страна, где мы присутствуем в течение длительного времени, - Вьетнам. А нам важно представлять, что экосистемы потребляют и что выделяют, сколько азота, кислорода, каким образом происходит движение влаги, разных элементов. А ведь тропики считаются “кухней погоды” на планете. Кто переносит инфекции? Это все - тайны экологии. Люди, говоря о ней, склонны обсуждать только антропогенные загрязнения, но мы на планете не одни. Она кишит биологическими объектами, и они, составляя определенные экосистемы, ухитряются сами обеззараживать воду, почву. В природе кроме человека, животных и растений есть еще бактерии, микробы, грибки. На заводах обязаны строить очистные системы, чтобы уменьшить выброс вредных веществ, но в природе-то эту функцию часто выполняют естественные очистные системы. Надо знать, как они это делают, понимать, что если систему нарушить - неважно, какую (тропическую, морскую или экосистему пустыни Сахара) - беда накроет всю планету. Помните, как в пингвинах нашли следы инсектицидов? Дождь, волна, ветер границ не знают. Биоразнообразие - залог существования жизни на Земле. Если мы позиционируем себя как великое государство, мы обязаны иметь сильную науку. Кроме вьетнамской у нас нет других тропических станций, где мы год за годом последовательно можем проводить работы по изучению самочувствия людей в тропиках, функциональности разных материалов, техники. Зла мало не бывает С академиком Дмитрием Павловым, научным руководителем ИПЭЭ РАН, недавним его директором, мне удалось поговорить о конкретной беде Вьетнама - последствиях химической войны. Кажется, прошло 45 лет с ее окончания, а она о себе все напоминает. - С первых дней работы Тропцентра вьетнамцев волновало, восстановятся ли экосистемы, пострадавшие от напалма и диоксина, - вспоминает Дмитрий Сергеевич. - Дело в том, что примененные армией США химагенты-дефолианты, главным образом так называемый “оранжевый агент”, содержали микроколичества одного из самых страшных ядов - диоксина - который, попадая в организм человека, вызывает различные заболевания, в том числе онкологические, уродства новорожденных и проч. От него в той или иной мере пострадали более 4 млн вьетнамцев, не избежали отравления и многие американские участники тех военных действий. Этот яд очень стойкий, в почве он не разлагается в течение десятилетий, накапливается в организме. До сих пор в некоторых районах в молоке кормящих женщин обнаруживается диоксин военного происхождения.  В наших экспедициях изучалось влияние диоксинов на биоразнообразие и конкретные экосистемы, ведь если мы не знаем первое, то нельзя оценить второе. Сложность задачи требовала комплексного подхода к ее решению. Исследовались крупные млекопитающие, позвоночные и беспозвоночные животные, насекомые, паразиты, рыбы и моллюски, высшие и низшие растения. При этом было открыто много новых видов. Работы завершились ценными научными статьями, монографиями, определителями - книгами, по которым можно установить, к какому виду относится тот или иной вид животных. В пораженных районах сильно сократилось число видов птиц, рыб и животных, изменился характер растительности, исчезли многие земноводные, насекомые, был нарушен микробиологический состав почв. В результате этого произошло вытеснение аборигенных черных крыс другими видами - переносчиками чумы. Наша лаборатория аналитической экотоксикологии выясняла характер загрязнения диоксинами почвы, донных отложений, рыб и животных. Мы получили сведения о миграции диоксинов, переносе и накоплении их в высших звеньях пищевых цепей. Оказалось, что вопреки устоявшемуся мнению диоксин не сохраняется весь в поверхностном горизонте, а может проникать в более глубокие слои почвы, а это показало новые пути его распространения. Было также важно найти тест-объекты, по которым можно быстро определять содержание диоксина в окружающей среде. Оказалось, что на их роль лучше всего подходят куриные яйца от кур на свободном выгуле. Пока что их можно найти в частных хозяйствах. - Сколько же тонн оранжевой отравы высыпали на крохотную страну? - Тонн? В 44 млн литров “оранжевого агента”, распыленного во Вьетнаме, было около 170 кг диоксина. Вьетнамцы пострадали страшно. Были обследованы тысячи людей. Диоксин, поражая многие системы органов, действует комплексно, травмируя кроветворные органы, гормональную систему, репродуктивную...  - Но вы и сами жили на пораженной земле, ели ту же пищу с диоксином? - Мы находились в экспедициях в течение нескольких недель, потом уезжали. Я - ихтиолог, занимался экологией, миграцией всего, что обитает в воде, изучал воздействие человека на природу путем ирригации, водозаборов, плотин. Тем, кто постоянно живут в пострадавших районах, приходится хуже. Поэтому вьетнамцы заинтересованы, чтобы были разработаны методы борьбы с многообразной диоксиновой патологией, найдены способы очистки почв, воды. И, судя по предложениям подключающихся к деятельности Тропцентра институтов РАН, у них уже есть интересные идеи. За Южно-Китайским - Баренцево Точно! В последнем e-mail Сергей Псахье писал, что, “в Юго-Восточной Азии часты тайфуны, оползни, сейсмические волнения, из-за них возникают перебои с поставкой чистой воды. Чтобы обезопасить население, Псахье предложил создать силами ИФПМ СО РАН и Российско-Вьетнамского тропического центра мобильную установку для обеззараживания и очистки воды без применения электричества. Во время стихийных бедствий с ним тоже перебои, а вода в жаре тропиков вмиг зацветает и становится непригодной для питья. Ее микробиологическую безопасность должны обеспечить фильтры фирмы AquaVallis, которые в свое время разработали ученые ИФПМ, а выпуск наладила в Особой экономической зоне томская инновационная компания “Аквелит”. Важно, что в этой работе ключевым партнером станет Российско-Вьетнамский тропцентр, - без него выход российских наукоемких разработок, оборудования и технологий на рынок Юго-Восточной Азии невозможен”. - Почему Псахье так написал? - спрашиваю Валерия Карпова, организовывавшего ту самую командировку российских ученых во Вьетнам. - Потому что тут же понял всю сложность существования в тропиках. Там окружающая среда совершенно иначе воздействует на материалы изделий - неважно, на суше, на море или под водой. У нас на суше экстремальные условия: радиация, перегрев, обмерзание. А в тропиках к радиации и перегреву добавляются постоянно высокая влажность и агрессивные микроорганизмы. При высокой температуре они за краткий срок создают условия, в которых реализуется синергетический эффект непрогнозируемого разрушения ряда материалов. Это очень тревожно, когда в тропиках строят потенциально опасные объекты - АЭС, трубопроводы - поставляют в страну наукоемкую военную технику. Для нас плюс 37 градусов Цельсия в тени - жуть, а во Вьетнаме объект будет регулярно прогреваться гораздо сильнее, а если изделие имеет прозрачный “фонарь”, как в самолете или вертолете, или еще накрыто темным кожухом и торчит на солнцепеке? Температура поверхности материала в зависимости от его цвета в этих условиях достигает 80, 90 и даже 100 градусов Цельсия. Материал может начать “крутить”, он станет расширяться и разрушать элемент конструкции. А если использовали новые композитные материалы с наносоставляющими, свойства которых в таких условиях не изучены? Непредсказуемая неприятность. Другая беда - влажность. Она особенно велика ночью. Абсолютная - та, что накапливается в объеме, пропитывает все материалы, а на поверхности поселяются и множатся микробы. Солнце взошло, температура поднялась - влага вроде бы высохла. Но не до конца, частично она остается в материале. Он начинает набухать, и сделанный из него диэлектрик в радиоэлектронном устройстве уже имеет электропроводность. А проблема продолжительного увлажнения поверхности, когда на металлах образуется пленка влаги... При перепадах температуры и влажности возникает так называемая точка росы. Формируется адсорбционная пленка, глазу она может и не видна, но по ее сплошной водной ткани идет ток, возникают электрохимические реакции между контактирующими материалами, развивается коррозия. Пленка влаги может ускорять ее в десятки раз. Дальше появляется фактор температуры поверхности. Например, объекты, окрашенные в разные цвета, будут иметь разную температуру, отличающуюся на 15-20 градусов, и, соответственно, будут вести себя по-разному. Одни и те же краски разных цветов с разной скоростью будут разрушаться и обеспечат разные сроки защиты.  А биофактор - мина, заложенная априори в неожиданных местах. Микроорганизмы в качестве продуктов жизнедеятельности выделяют химически активные пероксиды, соединения с хлором, органические кислоты, альдегиды, спирты и т.д., которые запускают механизмы ускоренной деградации материалов. Изучить одновременно воздействие всего комплекса климатических и биологических факторов в лаборатории в специальной камере не получится. Создать какое-то условие можно, но весь комплекс не удастся. Максимум, что мы можем, - проверить только два-три фактора одновременного воздействия, а их там множество. Понимая это, материаловеды пытаются в натурных условиях установить доминирующие разрушающие факторы и воспроизвести их в лабораториях, чтобы ускоренный эксперимент в искусственных условиях был адекватен испытаниям в натуре. Эта проблема сейчас приобрела особую актуальность: техника стала наукоемкой, высокотехнологичной и дорогостоящей, сбой какой-то одной детали приводит к отказу всего изделия, а в отдельных случаях - к авариям и катастрофам. Плюс освоение океана. Там вообще другой мир. Любой фактор, проявления которого инженеры на суше опасаются, в море сразу срабатывает. Берем пластинку из нержавеющей стали, опускаем ее в Балтийское море. Через полгода достали - в целом как была, так и есть. А из Южно-Китайского моря через полгода вынимаем испещренную сквозными дырками. - Температура? - Микроорганизмы. Они запускают такие химические процессы, которые в нормальных условиях текут крайне вяло, не мешая изделию эффективно работать. А в тропическом море все иначе. Пластина из нержавейки, покрытая плотной сеткой, сквозь которую микроорганизмы не могут добраться до металла, служит в 20 раз дольше, чем такая же нержавейка без сетки. Микроорганизмы образуют биопленку, слизистый слой которой за несколько дней достигает 3-4 мм толщины и виден невооруженным глазом. Прикрепляясь к металлу, они потребляют из воды кислород, но по мере того, как над ними нарастают новые слои, к нижним он перестает доходить, его сжирают в верхних слоях, а внизу вместо прежних микроорганизмов заводятся анаэробные, существующие без кислорода. В результате за 3-4 месяца происходит анодное растворение элементов, обеспечивающих коррозионную стойкость металла. Молекулы хрома начинают выходить из металла в биопленку, возникают сквозные дырки (питтинговая коррозия) - хаотично, но густо. А если из этой нержавейки сделаны трубы для охлаждения атомного реактора водой тропического моря? Кто будет отвечать за их безопасность? - А в наших водах этого не происходит? - В наших тоже все непросто. Пока разбирались с Южно-Китайским морем, выяснили, что вода Баренцева значительно агрессивнее Черного. Там действует океаническая микрофлора, активность которой в первую очередь определяется соленостью волы. Но Южно-Китайского море куда злее Баренцева. Так что судить о материалах для тропиков, испытывая их летом в Черном море, не стоит. Плюс все больше появляется наноматериалов: углепластики, стеклопластики и т.д. Пока неизвестно, как они будут себя вести в этих экстремальных условиях. Как их будут есть микроорганизмы: с охотой или без? А от этого зависит жизненный цикл изделий. Над этим мы сейчас работаем. Министерство и озадачило материаловедческие институты, попросило их посмотреть, на какие материалы можно полагаться, а какие пока еще надо изучать. Вопросов тьма, и на многие из них суждено найти ответы именно сотрудникам Российско-Вьетнамского тропического центра, безусловно, необходимого нашим обеим странам, да и всему человечеству. Елизавета ПОНАРИНА Фото Николая СТЕПАНЕНКОВА На снимках: Валерий Карпов, Вячеслав Рожнов, Дмитрий Павлов

В конце 2018 г. проявился первый конфликт интересов региональных природоохранных структур и научных кругов по важнейшему аспекту разведения и расселения редких видов животных. 17 декабря в Красноярск самолетом из Душанбе(Таджикистан) привезли молодую самку снежного барса. Планируется, что после прохождения карантина ее доставят на территорию Саяно-Шушенского биосферного заповедника к другой самке, которая уже находится там в вольере. После временной передержки их выпустят в дикую природу, тем самым увеличив местную популяцию данного вида хищников. Прекрасная идея! Но проблема заключается в том, что местная популяция снежного барса в Красноярском крае относится к подвиду Panthera uncia uncia, тогда как привезенные самки принадлежат к другому подвиду Panthera uncia irbis. Перспектива вселения чужеродной таксономической формы в ареал обитания хотя и редкого, но аборигенного снежного барса нарушает все каноны, принятые Международным союзом охраны природы (МСОП/IUCN) и российским законодательством в этой сфере. Тревогу по данному поводу в адрес министра природных ресурсов и экологии Российской Федерации высказал и директор ИПЭЭ им. А.Н. Северцова РАН академик В.В. Рожнов. Удастся ли предотвратить непродуманную инициативу местных специалистов из Красноярского края, которая способна кардинально «загрязнить» генофонд аборигенной популяции снежного барса, - важный прецедент в борьбе за сохранение чистоты биоразнообразия нашего животного мира. Текущие новости о развитии работ по разведению и расселению редких и обычных видов животных на сайте:https://perervavictor.com

Меньше века назад – в 1920-е годы – эти животные оказались на грани вымирания. Последний беловежский зубр был убит 9 февраля 1921 года Варфоломеем Шпаковичем, бывшим служителем охраны Беловежской пущи. В 1927-м на Кавказе, на склоне горы Алоус, пастухи-браконьеры расстреляли трех последних кавказских зубров. Кавказский заповедник, один из первых в России, уже существовал, но организовать борьбу с браконьерством в условиях разрухи после Гражданской войны там еще не успели… К счастью, в Германии, во Франкфурте, уже четыре года действовало Международное общество по восстановлению зубра во главе с директором местного зоопарка Куртом Примелем. В июне 1923 года на Международном конгрессе по охране природы в Париже зоолог Ян Штольцман предложил использовать в племенной работе зверей, уцелевших в зоопарках и зоосадах. Вскоре началась первая международная перепись зубров. В 1926 году были обнародованы ее результаты: в мире на тот момент оставалось 52 особи. Однако не все хозяева пожелали расстаться со своими питомцами, и, увы, далеко не каждый выживший представитель вида оказался пригоден для воспроизводства. В итоге родоначальниками всех существующих сегодня шести с половиной тысяч зубров стали всего 12 зверей. Зубр был практически возвращен из небытия, но угроза его исчезновения с лица Земли по-прежнему существует. Даже Беловежская пуща, в 1979 году ставшая одним из первых памятников природы всемирного значения, как один из немногих в Европе нетронутых лесных массивов, сегодня подвергается вырубке. На этом фоне тревожной вестью в начале года стало сообщение из Варшавы о том, что Генеральный директорат по охране окружающей среды одобрил заявку сельскохозяйственного ведомства Подляского воеводства на отстрел 20 зубров, «наносящих регулярный ущерб сельскому хозяйству». Ученые называют это решение опасным прецедентом: ранее отстреливать животных (только старых и больных особей) имели право лишь сотрудники биосферного заповедника «Беловежа». По счастью, зубры теперь живут не только в приграничных областях Польши и Белоруссии. 20 лет назад их начали планомерно разводить на заповедных территориях Калужской, Орловской, Брянской, Смоленской и Тульской областей. Почему именно здесь? Так сложилось исторически: в XIV веке для обороны от набегов кочевников была создана Большая засечная черта, простиравшаяся от оковских лесов на западе до мещерских – на востоке. Засеки представляли собой лесную полосу шириной 20–30 километров и тщательно охранялись: за порубку леса взимался крупный штраф. Частично сохранились эти леса и до наших дней, во многом благодаря активным мерам по заповеданию. В 1987 году был организован заповедник «Брянский лес», в 1992-м — «Калужские засеки»; последний стал в дальнейшем ядром охраняемых засечных лесов. Затем были организованы национальные парки «Орловское полесье», «Смоленское поозерье» и «Угра». Так сложился целый комплекс охраняемых территорий, что предопределило выбор места для жизни зубров. Общее поголовье диких быков уже превысило здесь 500 особей. И хотя для создания полностью жизнеспособной популяции надо повысить ее численность до 1000 голов, но и современные результаты радуют. Зубры ведут себя здесь как настоящие «цари лесов». «Есть группы, которые уже остерегаются человека, — рассказывает фотограф Павел Греков, целых три года посвятивший съемке в «Калужских засеках». — Снимая зубров, я жил с ними по нескольку недель, изучал, кормил — конечно, с разрешения директора «Засек» Сергея Федосеева и первое время в сопровождении сотрудников заповедника, за что им отдельное спасибо. Приучил животных к своему постоянному присутствию в стаде. Это была большая и не простая работа, проведенная за кадром. В результате я смог снимать интересные моменты их жизни, порой буквально с расстояния вытянутой руки». Пока что в Центральной России для зубров нет «зеленых коридоров». Чтобы попасть из одной области в другую, животным приходится преодолевать сотни километров в особых контейнерах. Когда бык пойман, контейнер закрывают и грузят на специальную машину. Несколько часов в пути — до «новой родины» — и выпуск в вольеры для карантина: там новички живут полтора месяца. За это время они успевают познакомиться с соседями по вольере и создать общее стадо. С появлением «зеленых коридоров» зубры из «Калужских засек» станут навещать соплеменников в «Брянском лесу» и «Смоленском поозерье». Обмен генами пойдет на пользу всей группировке. Тогда можно будет сказать с уверенностью, что удивительному виду уже не грозит вымирание. Впрочем, самые «нетерпеливые» звери уже совершают дальние прогулки. Специалистам это хорошо известно благодаря применению GPS-ошейников. Так, в феврале 2012 года самка Фейша (у зубров матриархат) проявила лидерские черты и увела часть стада — молодежь и малышей — за много километров от заповедника «Брянский лес». Зубры неоднократно проходили вдоль железнодорожных веток, пересекали реки и болота. К счастью, на Фейше был GPS-ошейник, установленный одним из авторов этой статьи и его коллегами из Института проблем экологии и эволюции РАН. После изнуряющего марш-броска по болотам Фейшу и ее команду удалось настичь неподалеку от одной из баз отдыха. Там их благополучно отловили и вернули в заповедник. «Сейчас мы уже видим вполне осязаемый результат предпринятых усилий по сохранению почти вымершего вида, — с удовольствием отмечает Игорь Шпиленок, один из главных застрельщиков современного заповедного дела в России. — Калужско-Орловско-Брянская вольноживущая популяция зубра — единственная крупная группа этого вида в равнинной части России, имеет самый высокий на планете уровень генетического разнообразия — и, соответственно, наибольшее значение для сохранения вида в целом». Калужско-Орловско-Брянская, или, как ее сейчас принято называть, Среднерусская, популяция, недавно вышла на первое место по численности, опередив по отдельности обе части беловежской популяции — белорусскую и польскую. Больше животных только в Кавказском заповеднике, но у этих горных зубров до 5 процентов крови бизонов. Как и 90 лет назад, племенная работа ведется в международном масштабе. В прошлом году пять зубров из Германии были доставлены в питомник в Тульскую область, к самой границе Среднерусской популяции. У новичков — уникальные родословные и генотипы. А в конце прошлого года 17 зубров из четырех центров разведения в Швеции прибыли в Рязанскую область. Пройдя карантин в питомнике Окского заповедника, бόльшая часть зверей там и останется — для племенной работы, а остальные с группой животных из Окского заповедника отправятся в Турмонский заказник для формирования новой вольноживущей группировки в Северной Осетии. Места обитания зубров привлекают экотуристов. Увидеть лесного исполина — значит, навсегда влюбиться и в зубра, и в дело сохранения природы. Лучше всего ехать на знакомство с этими необычными зверями в холода: зубры держатся поближе к кормушкам. Обязательные условия «общения», не устает повторять Павел Греков, осторожность и сопровождение инспектора заповедной территории. Некоторые гиганты сами не прочь познакомиться поближе, но таких контактов лучше остерегаться. Впрочем, и первое, и тем более второе-третье поколение животных, выросших в лесу, уже не захочет слишком сближаться с человеком. Зубр вернулся в дикую природу.