Сложно поверить, что всего лишь несколько десятков лет назад флора и фауна Северной Осетии были намного разнообразнее. Казалось бы, в этих труднодоступных горах столько нехоженых троп, нераскрытых секретов! Однако факт остается фактом. Из-за антропогенного фактора природное биоразнообразие существенно сократилось в последние десятилетия. Исчезли даже млекопитающие, а вместе с ними и исторический хозяин кавказских гор?– кавказский барс, которого ученые иначе называют переднеазиатским леопардом. О том, что кавказский барс жил здесь много столетий назад, свидетельствуют не только ученые-биологи. Барсы упоминаются в знаменитом нартском эпосе, где они являются олицетворением Батраза. Также его изображения издревле были любимы кавказскими художниками древности. – Уже с третьего-четвертого тысячелетия до нашей эры в материалах майкопской культуры представлены изображения барса,?– рассказывает старший научный сотрудник Института истории и археологии РАН Хасан Чшиев.?– Несколько позднее в кобанской культуре тоже были очень широко представлены барсы. Можно сказать, что они?– одно из любимых изображений. Причем для кобанских племен барсы, возможно, имели мифологический или геральдический смысл, т.к. представлены на боевых топорах и бронзовых поясах, причем с разными дополнительными орнаментами. Затем барс стал популярным изображением и в аланской культуре. В ходе раскопок около станицы Змейской на территории Осетии в пятидесятые годы и позднее были найдены украшения, луки, седла, а также некоторые другие предметы с изображением этого животного. Еще позднее очень интересная находка обнаружилась среди предметов, которые были принесены в дар известному осетинскому святилищу Реком. Среди них находился скипетр, на котором среди прочего были изображены и барсы. Последний барс на территории Осетии был убит в 1950-е годы в долине реки Сунжа. Как свидетельствуют вырезки из газет того времени, леопард напал на местного жителя и тот был вынужден задушить его голыми руками. Останки барса были сохранены и хранились в Южной Осетии до 1990-х годов. Правда, до сегодняшнего дня они не остались в целости и сохранности. Сейчас у ученых в распоряжении лишь маленький фрагмент хвоста. Тем не менее ценен и он: именно по нему возможно было провести генетический анализ и установить видовую принадлежность барса. Северная Осетия включилась в проект по восстановлению популяции переднеазиатского леопарда в 2016 году. Именно тогда впервые на Гизельдонской ГЭС было замечено появление пятнистого хищника, который мелькнул в камерах видеонаблюдения. А?затем он появился и на Зарамагской гидроэлектростанции. – Здесь у нас лестница на водоприемник и, соответственно, водоприемное устройство,?– объясняет начальник обособленного подразделения Головной Зарамагской ГЭС Таймураз Елоев.?– Кавказский барс предпочитает спускаться сюда. Он там останавливается, осматривается, спускается, видимо, попить воды, судя по камерам, и поднимается наверх. В летнее время, весной и осенью для него это естественный водоем, чтобы пить. Леопард?– очень осторожное животное. Просто так его не встретить. Работники ГЭС говорят, что они уже давно привыкли к своему соседу и не боятся, тем более что он никак их не тревожит, предпочитая скрываться в лесу при малейшем движении. Для того чтобы узнать о пятнистом госте как можно больше, ученые из Института экологии и эволюции РАН устанавливают в горах Северной Осетии фотоловушки. – Мы заключили с «РусГидро» договор об обмене информацией,?– рассказывает старший научный сотрудник Института экологии и эволюции РАН Анна Ячменникова.?– Собственно, благодаря «РусГидро» мы приобрели фотоловушки, чтобы поставить конкретно в тех местах, где леопард ходил, и чтобы можно было его сфотографировать поближе: не только на инфракрасных сенсорах, а так, чтобы различить пятнышки, потому что они?– это такие паспортные данные, которыми животные отличаются друг от друга. Мы установили еще чесалки напротив этих фотоловушек: если леопард почешется и оставит свою шерсть, то можно будет сделать генетику по луковицам из шерстинок и подтвердить его генетический статус. Приезжим ученым активно помогают местные. Так, например, старший научный сотрудник Северо-Осетинского государственного заповедника Павел Вейнберг?– специалист по копытным. Однако его помощь чрезвычайно важна: так можно определить кормовую базу для леопарда, посчитать, достаточно ли поголовья, и знать наверняка, сколько особей можно выпускать на территории Осетии, чтобы восстановить природный баланс. – Леопард?– это вершина пищевой цепи,?– рассказывает Павел Вейнберг.?– Это суперхищник на Кавказе. Ничего более большого и страшного на Кавказе в обозримом прошлом не было. Все копытные?– это кормовая база леопарда. Для того чтобы экосистема была целостной, нам нужны такие хищники. С исчезновением леопарда на Кавказе стало увеличиваться поголовье волков и шакалов. Все знают, к чему это привело: они стали заходить в села и убивать скот целыми стадами. С леопардом такого быть не может: он нападает только когда голоден, а потом хранит мясо в течение 7–10 дней и больше не охотится. Правда, жители Северной Осетии в основном об этом не знают. Многие боятся появления хищника в горах республики, опасаясь за свою жизнь. Именно поэтому сейчас в РСО-А проводится большая подготовительная работа. Волонтерский отряд «Барс» под руководством Мадины Слановой провел в школах Северной Осетии более 40 экологических уроков. Детям объясняют разницу между видами леопардов. Практика показывает, что многие жители республики уверены, что у нас в горах живет снежный барс?– ирбис, хотя именно его здесь отродясь не водилось. А вот отличить переднеазиатского леопарда от других хищников пока что получается не у всех. – Мы считаем необходимым работать с населением перед таким важным событием, как выпуск барсов в природу, причем с людьми разных возрастных категорий, но, конечно, хотелось бы больше иметь дело с молодым поколением, потому что именно оно?– будущее нашей страны, будет защищать природу. Молодежи придется с этими вещами столкнуться,?– рассказывает Мадина Сланова. Чтобы оценить вклад волонтерского отряда в экологическое просвещение республики, именно ему была доверена честь заложить первый бронзовый след леопарда около Чугунного моста. – Данная скульптурная композиция является частью социальной и экопросветительской работы и символизирует возвращение леопардов на Кавказ,?– рассказывает координатор проекта по восстановлению популяции леопардов Артур Алибеков.?– Барсы имеют большое значение не только как национальный символ, но и как хранители экологического равновесия всего Кавказа, поэтому мы обязаны их сохранить. По задумке, следы берут свое начало от скульптур барсов на Чугунном мосту и проходят через аллею Штыба, Центральный парк им. К.Л. Хетагурова, вдоль улицы Коцоева и по направлению к памятнику И.А.?Плиеву, отдаляясь друг от друга по принципу так называемого золотого сечения. Владикавказ находится в центре Кавказа и расселение происходит в Осетии, поэтому это очень символично. Будущие пятнистые жители Осетии на данный момент успешно подрастают в Центре разведения и реабилитации переднеазиатского леопарда в Сочи. На сегодняшний день они уже умеют самостоятельно охотиться и пока что успешно проходят все тесты. – Им необходимо избегать человека, бояться его, причем чем сильнее, тем лучше,?– рассказывает Анна Ячменникова.?– Также они сдают тест на реакцию на скот. То есть приходит человек, например, с козой или с овечкой, и звери должны пересиливать возможное желание, если оно возникнет, пообщаться с овечкой или с этой козочкой. Это очень важно. Кроме этого, барсы должны уметь добывать себе пищу в естественных условиях, то есть охотиться именно на диких копытных, свою природную добычу, уметь принимать решения, как охотиться на разные типы добычи. Охота на серну?– это совсем другое, нежели на кабана. И они должны знать все эти природные виды жертв и понимать, как их в природе найти. Потому что на поиск уходит намного больше времени, чем на саму охоту. Это основные вещи. Конечно, важно, чтобы у животных было адекватное социальное общение к особям другого вида, пола, чтобы они могли размножаться, и когда они размножаются, чтобы у них было адекватное родительское поведение, которое во многом формируется на базе того, как они общались с матерью. Поэтому важно не отнимать котят от матери слишком рано, потому что даже если они вырастут самостоятельными, здоровыми и способными убить тура, это не значит, что у них будет все в порядке, если они не усвоили весь этот комплекс поведенческий, который должен быть при общении с потомством. Сейчас в Центре разведения и реабилитации переднеазиатского леопарда растут пять котят. Из них три?– Артек, Волна и Багира?– от пары из дикой природы?– самки из Ирана и самца из Туркменистана, два?– Эльбрус и Олимпия?– от пары из зоопарка Лиссабона. Время выпуска котят в горы Северной Осетии приближается. Пока еще окончательное решение не принято. Осетия рассматривается как основной кандидат на выпуск барсов. Предварительно известно, что они будут жить в национальном парке «Алания». – Основные требования?– это наличие кормовой базы, чтобы ему было достаточно для репродуктивной функции,?– говорит директор национального парка «Алания» Марат Гатциев.?– Основные из копытных крупных подходящих?– это туры. Мы проводим ежегодный учет и фиксируем их количество, миграции, наблюдаем поголовье туров и проводим биотехнические мероприятия по установке солонцов, по подкормке их, и в данное время уже налажены контакты с Институтом проблем экологии и эволюции. Мы исследовали почти все боковые ущелья, чтобы определить места обитания для возвращения переднеазиатского леопарда. Проект постепенно подходит к своему логическому завершению. Ученые надеются, что, когда леопард вернется на родину, в Северной Осетии восстановится естественный баланс. – Одной из важнейших проблем современности является сохранение биоразнообразия на различных экосистемных уровнях,?– считает доктор биологических наук Сусанна Черчесова.?– И если мы возьмем биоценозы наших водоемов, гор?– они в комплексе, все взаимосвязаны. Поэтому выпадение какого-то вида из ареала обитания несет ущерб всей природе. Еще неизвестно, чем для нас обернется выпадение хищников. В принципе, это даже не вопрос, потому что он известен: возьмем хотя бы Китай, который истребил всех воробьев и добился засилья насекомых, которые поедали деревья. И таких случаев очень много. Поэтому сохранение любого вида, его генофонда имеет очень важное значение для сохранения биоразнообразия. Чем больше видов, тем устойчивее экосистема, тем больше взаимосвязей, которые в этой системе существуют, они дают нам стабильность и хорошее будущее. О том, наступит ли это хорошее будущее, можно будет говорить уже через несколько недель. Выпуск леопардов на волю назначен на это лето. Молодые котята не останутся здесь одни: ученые будут наблюдать за ними с помощью GPS-ошейников. Правда, вмешиваться в их жизнь они не будут. Все должно идти естественным путем. Поэтому, например, никто не загадывает, останутся ли леопарды жить в Осетии или уйдут в другие регионы и даже страны. Кстати, Южная Осетия подготовлена к такому сценарию и тоже ждет хищника в гости. Вот только пока подготовительная работа еще продолжается. А кавказскому барсу сейчас снятся горы, которые зовут его домой… Елизавета ЧУХАРОВА

По информации Сочинского национального парка у питомицы   Центра восстановления леопарда на Кавказе леопардессы Андреа родилось 2 котенка. В настоящее время самка вместе с потомством находится в логове, за животными ведется постоянное видеонаблюдение. По оценке экспертов состояние и поведение самки и детенышей нормальное. Практически одновременно с Андреей принесла потомство кошка переднеазиатского леопарда Черри. Самка вместе с котятами находится в каменном гроте, пространство которого практически не попадает в поле зрения камер. При этом достоверно зафиксировано присутствие самки и одного котенка. До настоящего времени Черри не покидала укрытия, оставаясь вместе с котятами. На данный момент, с учетом трех родившихся котят, в Центре содержатся 15 леопардов, 4 из которых проходят подготовку к выпуску в дикую природу. Программа по восстановлению переднеазиатского леопарда на Кавказе реализуется Минприроды России при участии Сочинского национального парка, Кавказского заповедника, Всемирного фонда природы, ИПЭЭ РАН, Московского зоопарка, АНО «Центр природы Кавказа», а также при содействии Международного союза охраны природы (МСОП) и Европейской ассоциации зоопарков и аквариумов (ЕАЗА). Справка Переднеазиатский подвид леопарда ранее обитал на территории от Северного Кавказа до Красного моря и от Босфора до Пакистана. На Кавказе переднеазиатский леопард занимал практически все горные территории до высот около 4 тыс. м, а также пойменные леса крупных рек. После событий 1917 года было разрушено последнее убежище леопарда – надежно охраняемая горнолесная территория «Кубанская великокняжеская охота». В 1924 г. на этих землях был учрежден существующий Кавказский заповедник, но массовое браконьерство продолжалось все 20-40-е годы. В настоящее время в России данный вид леопардов практически не встречается, он был полностью истреблен человеком в конце второго десятилетия XX века.  

5 июня отмечается Всемирный день охраны окружающей среды. Он был учрежден Генеральной ассамблеей ООН в 1972 году и с тех пор отмечается всем мировым сообществом ежегодно. Поводом к проведению этой всемирной акции послужило обращение, поступившее 11 мая 1971 года генеральному секретарю ООН. Обращение подписали 2200 деятелей науки и культуры из 23 стран мира. Они предупреждали человечество о беспрецедентной опасности, угрожающей ему в связи с загрязнением окружающей среды. "Либо мы покончим с загрязнением, либо оно покончит с нами", – так был поставлен вопрос в этом обращении. В 1972 году Стокгольме состоялась Всемирная конференция по защите окружающей среды, на которой присутствовали полномочные представители 113 государств мира, в том числе и Советского Союза. Участники конференции приняли решение о ежегодном проведении Всемирного дня окружающей среды 5 июня. Всемирный день окружающей среды является для Организации Объединенных Наций одним из основных способов привлечь внимание мировой общественности к проблемам окружающей среды, а также стимулировать политический интерес и соответствующие действия. Празднование этого Дня рассчитано на то, чтобы привнести человеческий фактор в вопросы охраны окружающей среды; дать народам мира возможность активно содействовать устойчивому и справедливому развитию; способствовать пониманию того, что основной движущей силой изменения подходов к природоохранным вопросам являются общины; а также разъяснять полезность партнерских отношений, чтобы у всех стран и народов было более безопасное и благополучное будущее. Охрана окружающей природной среды – новая форма во взаимодействии человека и природы, рожденная в современных условиях. Она представляет собой систему государственных и общественных мер (технологических, экономических, административно‑правовых, просветительских, международных), направленных на гармоничное взаимодействие общества и природы, сохранение и воспроизводство действующих экологических сообществ и природных ресурсов во имя живущих и будущих поколений. Сегодня экологические проблемы стоят в ряду самых важных и определяют уровень благополучия всей мировой цивилизации и, в частности, нашей страны. Россия играет ключевую роль в поддержании глобальных функций биосферы, так как на ее обширных территориях, занятых различными природными экосистемами, представлена значительная часть биологического разнообразия Земли. В настоящее время в каждой цивилизованной стране есть множество организаций, ответственных за охрану окружающей среды. Всемирный день окружающей среды отмечается по‑разному, в том числе уличными митингами, парадами велосипедистов, "зелеными" концертами, конкурсами сочинений и плакатов в школах, посадкой деревьев, кампаниями по утилизации отходов и уборке территории, а также множеством других способов. Во многих странах это ежегодное мероприятие используется для стимулирования политического интереса и соответствующих действий. Главы государств, премьер‑министры и министры по вопросам окружающей среды выступают с заявлениями и берут на себя обязательства заботиться о нашей планете. Даются и более конкретные обещания, которые приводят к учреждению постоянно действующих правительственных структур, занимающихся рациональным использованием окружающей среды и экономическим планированием. Всемирный день окружающей среды также дает возможность для подписания и ратификации международных конвенций по охране окружающей среды.

Куда «уходит» наше сознание ночью? Почему мозг никогда не спит? Где локализована душа человека? Как пробуждение и засыпание связаны с электричеством? Может ли сон быть оружием? Наконец, работают ли гаджеты по управлению сновидениями?..  Наш собеседник — ведущий российский cомнолог, член американского и европейского научных обществ по изучению сна, главный научный сотрудник Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН Владимир Ковальзон.  — Владимир Матвеевич, скажите для начала: чем объясняется бум открытий в области сомнологии в последнее время? Какие из них самые важные?  — Вообще, сомнология — одна из наиболее бурно развивающихся сегодня наук. Открытия — каждый год, а примерно раз в 10 лет вся научная парадигма представлений о бодрствовании и сне меняется. Связано это в первую очередь с появлением новых методов изучения работы мозга. Пример: раньше мы могли очень грубо выключать большие участки мозга, а сегодня, благодаря новым технологиям, можно прицельно регулировать работу конкретных нейронов. Благодаря этому и стало понятно, что мозг работает совсем не так, как мы думали. Это не похоже ни на компьютер, ни на нейросеть, а напоминает скорее аналоговую машину: мозг весь состоит из блоков, которые взаимодействуют друг с другом, при том что между ними нет никакой видимой связи.  — А как это поменяло наши представления о сне?  — Чтобы объяснить, требуется отступление. Еще в середине XX века в мозге было открыто особое образование, которое, как считалось, вызывает бодрствование. Благодаря тому, что внутри этого центра активны нейроны, мы не спим, у нас работают мышцы, которые позволяют сидеть прямо, вставать, ходить и так далее. Повреждение этого участка связывали с разными видами комы. И вот в 2011-м физиологи с помощью новейших методов начали прицельно выключать этот центр у кошек и… ничего не происходило. Решили, что опыты некорректны, но результат повторился на мышах, на других животных. И тогда занялись этой системой заново. В конце прошлого года были опубликованы потрясающие результаты. Оказалось, сама система состоит из нескольких блоков, и в ней есть совсем миниатюрная часть, именно она связана с комой, стоило коснуться ее при разрушении, как у животных через несколько дней наступала кома. После обширного исследования та же структура была найдена у человека. Оказалось, за наше сознание отвечают всего 2 кубических миллиметра ткани мозга! При том что сам мозг у человека огромный — он даже с трудом помещается в черепную коробку.  Точка сознания  — Значит, эта точка и включает наше сознание?  — Да, на лекциях я говорю, что это место «локализации души». Представляете, как все тонко устроено! Прямо как в сказке, где смерть Кощея запрятана на кончике иглы. По сути, сознание человека на таком кончике иглы и находится. А если этот микроскопический блок разрушится, человек никогда не выйдет из комы, хотя весь остальной его мозг и прочие системы организма будут работать нормально.  — И где же расположена такая важная часть?  — В самом геометрическом центре мозга. При этом, видимо, у правшей она смещена в левое полушарие, а у левшей — в правое. После открытия этого центра, ученые решили проследить, с чем эта зона мозга связана функционально, что начинает работать одновременно с ней. И оказалось, что вместе с ней включаются две другие очень малые зоны — скопление особых нейронов, о которых до того ничего толком не знали. Их называют по имени первооткрывателя — нейроны фон Экономо. Это довольно странные нервные клетки: они огромны по сравнению с другими и к ним подходят дендриты из всех слоев коры, которая, как известно, отвечает за высшую нервную деятельность. Оказалось, что эти две зоны связаны с разными аспектами нашего сознания. Работа первой зоны означает, что человек очнулся ото сна, то есть он осознает себя не спящим. А вторая зона условно отвечает за осознание себя тем, кем мы являемся. На мой взгляд, это величайшее открытие в истории исследования мозга.  — У животных тоже есть такие зоны?  — У мышей, собак и кошек нет. Они появляются только у тех животный, чей мозг весит больше 300 граммов, а таковых немного: дельфины, слоны и человекообразные обезьяны. Это, как известно, самые умные животные. Но если сравнивать, то у человека количество таких странных нейронов несравнимо больше.  — А как эта сложная система ведет себя во сне? Куда в это время девается сознание?  — Это интереснейший вопрос. Раньше считалось, что сон, в отличие от бодрствования, структура достаточно простая. Но теперь понятно, что это не так. В отличие от комы или наркоза во время засыпания отключение нейронов фон Экономо происходит крайне бережно и аккуратно, поэтому мы не засыпаем в одно мгновение. Это понятно с точки зрения эволюции: если бы наши предки засыпали мгновенно, не успев спрятаться, их бы всех уничтожили хищники.    Скопления нервных клеток, разбросанных по всему головному и спинному мозгу, выделяют целый каскад биохимических веществ. В результате сложнейшей работы разных групп клеток сознание отключается постепенно. Но как именно они координируют свои действия и как они связаны друг с другом, ответов пока нет.   Что делает мозг, когда мы спим  — Вы говорили о новых методах. А дают они понимание, что делает мозг во сне? И почему человеку так важно спать значительную часть своей жизни?  — Уточню сразу: мы до сих пор точно не знаем, зачем человек спит, хотя на этот счет есть сотни теорий. Для начала напомню: наш сон — процесс циклический. Каждый цикл длится полтора часа. Если, предположим, разбудить человека в конце этого цикла, он будет чувствовать себя отдохнувшим. Но в сутки все равно нужно проспать 5–6 таких циклов.  А внутри каждого цикла сон бывает двух видов: медленный, или ортодоксальный, когда человек условно спит спокойно и равномерно дышит. И сон быстрый, парадоксальный, который у взрослого человека занимает примерно 15–20 процентов времени от общего сна.  Так вот, большая часть теорий связана с медленным сном. Уже понятно, что во время сна у нас включаются совсем не те гены, что работают во время бодрствования. Они отвечают за синтез ряда молекул и белков, связанных с регуляцией внутренних органов. В частности, иначе работают гены, связанные с обменом холестерина, почему-то именно ночью формируются клеточные мембраны, регулируется жировой обмен, и т.д. Что касается самого мозга, то тут тоже немало нового. Так, стало ясно, что во время глубокого медленного сна мозг вымывает из себя токсины.  — Как это происходит?  — Считалось, что клетки в мозге расположены очень близко друг к другу. Но пару лет назад поняли: между ними есть пространство, по которому течет межклеточная жидкость. Во сне в мозге синтезируется много белков, и в ходе этого часто происходят поломки, образуются «уродливые» молекулы, которые «захламляют» мозг. Так вот, при медленном сне межклеточная жидкость прокачивается по каналам и вымывает обломки таких молекул, по сути, токсины, в спинномозговую жидкость, оттуда — в печень и почки.  Более того, недавно выяснилось, что ионы, которые содержатся в этих канальцах, играют важную роль в переходах от бодрствования ко сну и обратно. Если в межклеточной жидкости накапливается калий и падает концентрация кальция с магнием, происходит пробуждение. И наоборот. То есть некоторые функции сна связаны с восстановлением электролитного баланса.  — А почему организм, которому не дают спать, погибает довольно быстро? Что ломается в первую очередь?  — Ответ на этот вопрос появился совсем недавно, хотя знаменитые работы с депривацией (лишением.— «О») сна были сделаны одним из отцов-основателей сомнологии Алленом Рекшаффеном. Он с группой коллег придумал карусель, на которой крысам не давали спать, при том что других стрессов они не испытывали. Несмотря на это, животные умирали, и исследователи многие годы не могли понять из-за чего. Ответ был получен лишь в начале ХХI века: оказалось, крысы умирали от… сепсиса, то есть от заражения крови. Отсутствие сна приводит к тому, что в организм попадают кишечные микроорганизмы, чему обычно препятствуют клетки иммунной системы. Так что сон нужен для нормального функционирования иммунной системы — это одна из новых интересных теорий, которую сегодня разрабатывает мой коллега из США Джим Крюгер.    Зачем нам сны до рождения  — Все это о медленном сне. А что стало известно о быстром, том самом, в котором мы видим сны?  — Что касается быстрого, или парадоксального, сна, тут вообще ничего непонятно. До сих пор это величайшая загадка нейробиологии. Может быть, ее разгадает следующее поколение биологов.  — Сновидения, получается, тоже непонятно зачем нужны?— Про сны — разговор отдельный. Подавляющая масса снов у человека негативная. Как правило, чем стабильнее у человека нервная система, тем меньше снов он помнит.  Сам же быстрый сон — эволюционно очень древнее состояние. Может, поэтому его так много у новорожденных и детей, которые еще находятся в утробе матери.  — Выходит, мы видим сны до рождения?  — Сложно ответить определенно, но мы знаем, что на 6–7-м месяце от зачатия у ребенка начинаются мышечные подергивания. Бодрствования у него в этот период еще нет, но есть так называемый активированный сон.  — Получается, некое предбодрствование, тренировка перед тем, как проснуться?  — Нет, он потом переходит не в бодрствование, а в быстрый сон. Существует гипотеза, что быстрый сон в это время нужен для формирования нервной системы.  — На чем же она основана?  — Известно, что, если не стимулировать какие-то системы в нашем организме, они не разовьются. Например, если зашить котятам веки после рождения, а расшить через несколько месяцев, то у них глаза будут сформированы, но видеть они при этом никогда не смогут. Потому что в нужный момент глаза не получили никакого внешнего стимула. Видимо, быстрый сон — это мощный стимул для нервной системы, чтобы она запустилась, заработала. После рождения быстрый сон занимает 8 часов, как и медленный. По мере того как нервная система созревает, быстрого сна становится все меньше и в конце концов его остается столько же, сколько у взрослых,— полтора часа за ночь.  — А зачем нам эти полтора часа во взрослом состоянии?  — Этот вопрос остается совершенно непонятным. На самом деле быстрый сон — это сильнейший стресс, и зачем взрослым каждые полтора часа сна нужна столь мощная встряска всего организма, не ясно. Существует много противоречивых фактов. С одной стороны, есть опыты, когда крысы, лишенные быстрого сна, погибали. С другой — сегодня доказано, что почти все антидепрессанты подавляют быстрый сон. Ученым уже известно о трех десятках пациентов, которые годами принимают таблетки и у которых полностью подавлен быстрый сон. При этом живут они вполне нормально, их умственная деятельность не нарушена.  Понимаете, во время быстрого сна у человека фиксируют неравномерную работу сердца, сбивчивое дыхание, минимальную температуру тела… Для пожилых людей это очень опасное время. Известно, что суточный пик спонтанных смертей наступает именно ранним утром, в 4–5 часов, когда у нас фиксируется пик быстрого сна. И чем дольше человек спит за один раз, тем длиннее у него под утро будет эта фаза. Кстати, именно во время быстрого сна у нас прекращается выработка целого ряда очень важных нейромедиаторов, в первую очередь серотонина и норадреналина, нехватка которых вызывает депрессию.  — Значит, длительный сон может вместо желаемого отдыха вызвать депрессию?  — Да, если у человека врожденный пониженный уровень этих веществ, а во время длительного быстрого сна они еще больше падают до критического уровня, то выбраться из этого состояния уже сложно.  — Может, ему раньше вставать надо?  — Да, и это, кстати, один из самых эффективных способов лечения депрессии. В формировании этого заболевания, как оказывается, большую роль играют механизмы сна. Поэтому, кстати, так сложно смоделировать депрессию на тех же лабораторных мышах, которые хоть и спят больше днем, чем ночью, но все же более равномерно в течение суток.  Биочасовой механизм  — Как тогда должен выглядеть идеальный сон человека? Как спать, чтобы хорошо себя чувствовать?  — По идее, нужно было бы спать так, как нам велят наши гены. То есть два раза в сутки, а может, даже лучше три. Сократить продолжительность сна ночью, иметь возможность для небольших периодов сна около полудня и в послеобеденный перерыв. Тогда у нас бы выровнялись циклы сна и не было бы этих длительных провалов в быстрый сон под утро. Так что идея с сиестой в некоторых странах — очень даже физиологична и полезна.  — Вы хотите сказать, что, если оставить человека в покое, он, по идее, должен спать по тому же режиму, как и дошкольники?  — Да, и древний человек, видимо, так и делал. Но вообще, цикличность нашего сна тесно связана с другим понятием — биологических часов. Именно они отвечают за наш отсчет времени. Этот уникальный механизм был открыт не так давно. Он представляет собой крошечные парные образования со сложнейшей структурой, расположенные в гипоталамусе, в которых запускается работа особых часовых генов. Их у человека совсем немного — около 20.  — Как эти часы работают?  — Это очень красивый механизм, своеобразный биохимический круговорот. Упрощая, можно сказать, что гены синтезируют мРНК (одна из основных макромолекул организма, содержит информацию о структуре белков.— «О»), которая выходит из ядра в цитоплазму клеток, там синтезируются белки, которые объединяются, возвращаются обратно в ядро и блокируют синтез следующей порции белков. Затем они распадаются, и все начинается сначала. Этот потрясающе точный механизм беззвучно «тикает» с момента зачатия до нашей смерти. Схожие системы зародились на заре эволюции, поэтому они есть у всех живых организмов, вплоть до примитивных дрожжей.  — И за сколько времени наши часы совершают оборот?  — Это хороший вопрос. Дело в том, что наши биочасы не укладываются в земные сутки: для завершения молекулярно-биохимических превращений цикла им надо примерно 25 часов. В итоге работа организма начинает отставать от местного времени суток, и постепенно наступает так называемый десинхроноз, который может стать причиной многих болезней. Самый очевидный пример несоответствие между внутренними часами и внешним миром — джетлаг. Когда мы перелетаем через несколько часовых поясов, нам нужно согласовать работу наших внутренних часов с местным временем. Наш мозг регистрирует время восхода и захода солнца и посылает сигналы молекулярному часовому механизму, чтобы подстроить внутренние часы под внешние.  — А что же делать с каждодневным отставанием внутренних часов?  — Их нужно перезапускать. Интересно, что на эту систему не влияет ничто — ни голод, ни стресс, ни температура, ни питание, только свет. Чтобы перезапустить биочасы, нужно обязательно вставать после восхода солнца, отодвигать штору и хотя бы несколько минут смотреть на солнце и на небо. Это очень важная вещь для здоровья организма в целом.  — Ну, с нашим часовым поясом и сумрачным климатом это проблематично.  — В 2011 году был принят закон, когда вся страна на 2 часа опережала солнце. Это была катастрофа. Школы были завалены жалобами: детей невозможно разбудить, они спят на уроках. Мы дважды ходили в Думу, чтобы объяснить: человеку жизненно важно вставать после восхода солнца или хотя бы минимизировать время, когда мы просыпаемся затемно. Человеку критичны именно эти утренние часы после восхода, а тот факт, что он вечером больше времени проведет при электрическом свете, не столь важен. В итоге стрелки перевели назад, но все равно Москва опережает на 1 час свое поясное время.  — И, по идее, детям нужно как-то организовывать режим, чтобы они не вставали затемно?  — Да, особенно важно это делать в период с конца ноября и до начала февраля, чтобы минимизировать то время, когда приходится вставать при электрическом свете.  — Но наверняка есть специальные лампы, которые могут испускать волну нужной длины?  — Есть, только стоят они под 30 тысяч долларов. Эти приборы испускают волны длиной 680 нанометров — именно такой свет может перезапускать наши биологические часы. В Москве такие лампы есть, по крайней мере, в двух клиниках, их очень успешно применяют для лечения сезонных депрессий, особенно у женщин в климактерический период. Нередко удается обходиться без всяких лекарств.  — А как же северные народы, которые живут без света полгода?  — Эта тема плохо изучена, но она интересна. Аборигенные народы приспособлены к таким условиям, у них изменена генетика, по-другому работает иммунная система, сама система биочасов сильно редуцирована. А у северных оленей, обитающих на этой же территории, она, система, вообще отсутствует. Правда, для человека из другого часового пояса такая среда будет большим стрессом.  Сон как оружие  — Сон, объясняете вы, жизненно важен. Значит ли это, что к нему есть интерес у военных?  — Подобные технологии развивают. Самый яркий пример — история, связанная с лишением сна одного из подразделений иракской армии во время операции «Буря в пустыне». Я тогда работал во Франции, и в местной прессе подробно описывали эту операцию, когда коалиция три дня забрасывала солдат Саддама Хусейна шумовыми бомбами, не давая спать, а затем атаковала в четыре утра, когда у людей пик сонливости. В итоге американцы выиграли битву без выстрела: иракские солдаты падали на колени и просили дать им поспать, их просто «сгребли», отобрали оружие и оградили колючей проволокой. При этом своим солдатам американцы давали какие-то препараты, которые бодрили лучше кофеина.  — Такие есть? И сколько можно подавлять сон химическими препаратами?  — Недолго. Известно, что до Второй мировой войны для стимуляции психики активно применялся ныне запрещенный амфетамин, который тогда можно было купить без рецепта. Известно, что Гитлер использовал его в ходе высадки десанта на Крит в 1941-м. Препарат раздали парашютистам, не предупредив о дозировке, и некоторые стали прыгать без парашютов. Потом доказали: это сильнейший яд, который убивает нейроны.  Из психостимуляторов лучше всего на мозг действует банальный кофе: нашему мозгу кофе почему-то нравится. Сейчас кофеин и его аналоги назначают при болезни Альцгеймера и Паркинсона.  — А стали снотворные менее вредными за последнее время?  — Сейчас продаются снотворные третьего поколения, так называемые Z-препараты, которые, конечно, куда менее опасны, чем старые, но в целом все они действуют на одну и ту же систему в мозге, связанную с реакциями торможения. И мозг почему-то этого очень не любит: снотворные со временем эти рецепторы торможения разрушают. К слову, экс-министр здравоохранения СССР Евгений Чазов рассказывал, что Брежнев, который страдал от бессонницы, принимал сильные снотворные средства в огромных дозах, вопреки рекомендациям врачей. В итоге именно от многолетнего приема снотворных у Брежнева нарушилась моторика языка. Он этого не понимал и все время думал, что дело в неправильных зубных протезах. Потом буквально за год у него ухудшилась память, упал интеллект, то есть произошла стремительная деградация. Нынешние препараты не столь разрушительны, но в целом ничего принципиально не поменялось…  — А можно натренировать организм спать столько, сколько нужно, как Наполеон или Ленин?  — Это все мифы. Потребность в сне диктуется генами: мы должны спать ровно столько, сколько нужно нашему организму. В среднем это 6–8 часов, но есть небольшой процент короткоспящих людей, чья потребность ограничена 4 часами в сутки.  — Появляются гаджеты, которые будто бы обещают управление сновидениями. Как вы к ним относитесь?  — Первый гаджет такого рода изобрел американский психофизиолог Стивен Лёберж. С помощью практики осознанных сновидений, обещал он, вы можете придумать себе путешествие в космические пространства, откроете новые миры, переживете невероятные эротические приключения. Сам Лёберж, однако, использует эту технологию для лечения ветеранов армии США, которых мучают кошмары после участия в бесконечных войнах, которые Америка ведет вдали от своих берегов. Общий смысл — он обучает людей обращать кошмары во что-то приятное...  — А это вообще работает? Скажем, очки для управления сновидениями?  — Принцип такой: в маску встроены особые сенсоры, которые улавливают быстрые движения глаз во время быстрого сна. Они подают на глаза тепловой импульс, человек понимает, что спит, и постепенно учится моделировать себе сон. Тема очень популярна: когда недавно я читал лекцию об осознанных сновидениях в Москве, зал на 2 тысячи был набит битком. Но я разочаровал слушателей, сказал, что осознанные сновидения — вещь опасная. Люди, начавшие практиковать это, подсаживаются, при этом осознанный сон, судя по электроэнцефалограмме, нормальным сном не является. Получается, мы нарушаем структуру своего сна. А для людей, у которых есть скрытые шизоидные черты, это и вовсе может стать спусковым крючком для начала шизофрении…  — А на гипнотическое состояние похоже?  — Вообще не похоже! Гипноз возможен только в состоянии полного бодрствования: на электроэнцефалограмме мы видим состояние расслабленного бодрствования, и, если человек хотя бы немножко выпил, он уже не поддается никакому гипнозу. К слову, это еще одно удивительное состояние, о котором мы ничего не знаем. Что ни говори, а мозг для нас пока — терра инкогнита...  Беседовала Елена Кудрявцева 

Планируется установить оттиски в три этапа – всего 29 оттисков, на первом этапе будет установлено 12 следов. ЦХИНВАЛ, 31 мая — Sputnik. Во Владикавказе установят бронзовые оттиски следов переднеазиатского леопарда (кавказского барса) в четверг, сообщает газета "Слово". Оттиски установят в рамках комплексной скульптурной композиции около фигур барсов на Чугунном мосту столицы Северной Осетии, а затем разойдутся в четыре стороны света, как символ восстановления популяции на всем Кавказе. Планируется установить оттиски в три этапа – всего 29 оттисков. Сегодня будет установлено 12 оттисков. В церемонии торжественной установки на площади Штыба примут участие представители Министерства природных ресурсов и экологии Северной Осетии, АМС Владикавказа, Южной Осетии, Пограничного управления ФСБ России по Северной Осетии, Национального парка "Алания", Северо-Осетинского государственного природного заповедника компании "РусГидро". Создание скульптурной композиции осуществляется проектом Института проблем экологии и эволюции РАН и "РусГидро" по подготовке Осетии к восстановлению популяции кавказского барса.

На площади Штыба заложили 12 бронзовых оттисков следов барса Владикавказ, 31 мая. Во Владикавказе на площади Штыба заложены 12 бронзовых оттисков следов барса, которые станут частью скульптурной композиции «Возвращение леопардов на Кавказ». В торжественной церемонии закладки «следов» поучаствовали представители различных организаций и ведомств, которые участвуют или оказывают содействие в реализации программы восстановления популяции переднеазиатского леопард в Северной Осетии. Право закладки первого камня предоставили волонтерам эко-отряда «Барс», которые помогают в экологическом просвещения жителей республики по программе реинтродукции переднеазиатского леопарда в Северной Осетии. - Сегодня мы сделали еще один шаг навстречу успешной реализации уникального для всего Северного Кавказа эко-проекта. Еще раз убеждаемся, что жители Северной Осетии положительно воспринимают программу восстановления популяции переднеазиатского леопарда и ждут возвращения национального символа домой. А для нас, специалистов-зоологов, важно быть уверенным, что выпускаемые животные будут находиться в безопасности в зоне выпуска и жители республики готовы их оберегать, - рассказала «Регион online» старший научный сотрудник Института проблем экологии и эволюции РАН им. Северцова Анна Ячменникова. Скульптурная композиция символизирует возвращение барса в исконную среду обитания и их расселение на территории Кавказа. Скульптуры барсов на Чугунном мосту станут составной частью композиции.

В рамках программы РусГидро и Института проблем экологии и эволюции РАН по восстановлению популяции переднеазиатского леопарда во Владикавказе открылась скульптурная композиция «Возвращение леопардов». Проект по комплексной подготовке региона к реинтродукции редкого хищника не имеет аналогов в России. Бронзовые оттиски следов барса на площади Штыба символизируют возвращение хищников в исконную среду обитания и их расселение на территории Кавказа. Составной частью композиции станут скульптуры барсов на Чугунном мосту Владикавказа. Идею «закладки следов» поддержала администрация города: в будущем скульптурная группа станет новой туристической достопримечательностью Владикавказа. В торжественной церемонии приняли участие специалисты Института проблем экологии и эволюции им. Северцова РАН (Москва), Северо-Осетинского филиала РусГидро, администрации г. Владикавказа, министерства природных ресурсов и экологии РСО-А, Росприроднадзора, Пограничного управления ФСБ РФ по РСО-А, национального парка «Алания», Северо-Осетинского государственного природного заповедника. Право закладки первого камня предоставили волонтерам эко-отряда «Барс». «Уверен, благодаря подобным акциям, жители Владикавказа смогут больше узнать о переднеазиатских леопардах, их интерес к проекту возрастет. Мы планируем и дальше участвовать в реализации не только этого важного для региона проекта, но и в целом поддерживать восстановление флоры и фауны Северной Осетии», - сказал Казбек Зангиев, главный инженер Северо-Осетинского филиала ПАО «РусГидро». Реализация проекта по восстановлению исчезнувшей популяции переднеазиатского леопарда, или кавказского барса, ведется в Северной Осетии с августа 2017 года. Проект является частью федеральной программы восстановления леопардов и включает проведение научных исследований, изучение кормовой и конкурентной базы этих животных, природоохранные мероприятия и программу экологического просвещения населения. Переднеазиатский леопард (или кавказский барс) занесен в Красную книгу РФ и международный список RedlistIUCN. Животное относится к видам, находящимся под угрозой уничтожения. На территории России популяция признана исчезнувшей в 1950-х годах. В исторической ретроспективе Северная Осетия являлась естественным местом проживания леопардов. Леопард – геральдический символ РСО-Алании.

Весьма сомнительно, чтобы нашлись еще другие животные, которые в истории земной коры заняли бы столь видное место. Ч. Дарвин Дождевые черви, в отличие от многих других длинных и почти круглых животных, вызывают скорее симпатию, нежели прочие эмоции. С легкой руки Дарвина широко известна выдающаяся роль в повышении плодородия почв дождевых червей, «самоотверженно» пропускающих через свое тело раз за разом чуть ли не весь поверхностный слой почвы парков и газонов в течение всего лишь нескольких лет. Ныне никого не удивишь рекламой «вермикультур» с предложениями купить дождевых червей для плодовых садов, грядок, компостных ям, для цветочных горшков в дом и т.д. Однако мало кто знает, что степень изученности этих замечательных животных несопоставимо ничтожна по сравнению с их ролью и в природе, и в лаборатории — как модельного объекта для разнообразных исследований. К примеру, на всей не затронутой хозяйственной деятельностью равнинной Сибири, как считается, обитает всего несколько видов дождевых червей. Они выживают зимой при лютых морозах в самой верхушке почвы, порой не прикрытой снегом. Завезенные сюда даже самые «лучшие» (из питомников) дождевые черви вымерзнут, не сохранив потомства. А местные — капризны в другом отношении: не желают жить на окультуренных землях, казалось бы, в намного лучших условиях. Действительно ли, что на этой громадной территории — от Урала до Чукотки — разнообразие наших червей так мало? Одно лицо на всех Для непосвященных почти все дождевые черви на одно лицо — их внешний вид разнообразием не отличается. Одни живут в почве под подстилкой и в ней, другие — чуть глубже, третьи — более чем в двухметровых норах, которые сами же устраивают. И жители верхних горизонтов почвы, и норники кормятся в подстилке полуразложившейся или даже нетронутой органикой. Обитатели гумусовых горизонтов заглатывают саму почву, извлекая из нее что могут и насыщая ее микроорганизмами. Впрочем, не будем повторять дарвиновскую схему, старательно и успешно разрабатываемую многими поколениями биологов разных профилей. Заметим лишь, что пищевая специализация не отражается на морфологии яркими чертами, как не сказывается на ней и способ передвижения в плотном субстрате; впрочем, живущие в глубоких норах всегда крупнее обитателей поверхности. И в верхних, и в нижних горизонтах движение возможно лишь путем раздвигания телом менее или более плотной почвы. Никаких специальных органов для этого у дождевых червей, как и у всех олигохет, нет. У ближайших родственников (прародителей) — многощетинковых червей (Polychaeta) — развиты примитивные конечности. Это так называемые параподии — парные выросты туловищных сегментов, располагающиеся по бокам тела метамерно, на каждом сегменте. У дождевых червей в процессе эволюции они утрачены. Передвижению в толще земли помогают щетинки, расположенные по бокам сегментов. Они столь малы, что невооруженным глазом не разглядеть, однако благодаря им гладкий влажный червь, взятый в руки, ощущается неожиданно шершавым. Щетинки — консервативный, а потому важный для систематики признак, их расположение на сегменте имеет диагностическое значение. Разнообразие окраски также невелико: пигментация дождевых червей обычно варьирует от ее отсутствия до темно-бурого цвета. Существует мнение, что червь приобретает ее в результате поглощения растительных пигментов из опада. Общий тип среды обитания и одинаковый способ передвижения задали единый, достаточно простой план внешнего строения дождевых червей. В целом же внешними диагностическими признаками для разделения дождевых червей на виды служат положение (на каком сегменте) пояска (на котором формируется яйцевой кокон) и половых отверстий, форма головной лопасти, расположение («сближенность») щетинок, иногда размер и окраска тела. Зачастую эти признаки имеют значительную внутривидовую изменчивость, что, конечно, затрудняет определение, поэтому используются также внутренние анатомические отличия. Видовое однообразие Общее число таксонов дождевых червей, выявляемых по приведенным критериям, невелико. Мировая фауна содержит примерно 3,7 тыс. видов [1], тогда как на территории России известно всего около 50 [2]. Очевидно, что по сравнению с большинством других групп беспозвоночных видовое разнообразие дождевых червей «несправедливо» мало, учитывая приходящуюся на них биомассу в сообществах почвенных животных. Подавляющая их часть — эндемики-горцы (кавказские, уральские, алтайские) или обитатели регионов с особой палеогеографией (например, Приморья). Есть среди них гиганты (свыше метра в длину), правда, не в России. Есть неотразимые по окраске: черные с зеленым или синим перламутовым отливом, встречающиеся только в предгорьях и долинах Сихотэ-Алиня и на Амуре черви Drawida ghilarovi, которые относятся к широко распространенному тропическому семейству Moniligastridae. Но и гиганты, и «красавцы» — безусловное исключение среди похожих друг на друга (для неспециалиста) даже эндемичных видов. Однообразие внешности дождевых червей сказалось на отсутствии русских названий для подавляющей части видов; бытуют лишь жаргонные обозначения у рыболовов (например, «морячки» — для Eisenia fetida) и огородников. Дождевые черви: крупный черный — Drawida ghilarovi и полосатый — Eisenia fetida. Хотя D. ghilarovi занесен в Красные книги Приморья и Хабаровского края, ему ничто не угрожает — местами на травяных болотах в долине Амура его численность далеко превосходит десятки особей на квадратный метр На всей же равнинной части России, от западной границы до Дальнего Востока, широко распространены лишь около полутора десятков видов. Большинство из них — космополиты, легко и широко расселяющиеся, в том числе и при непреднамеренном участии человека: начиная с колонизации территории Сибири казаками и крестьянами-переселенцами и по сию пору дождевые черви перевозятся с различными грузами. Хороший пример тому — шесть завезенных видов на окультуренных землях вблизи Магадана. Они живут здесь на удалении более 1000 км от своих ареалов, отгороженные непригодными для обитания большинства дождевых червей лиственничными редколесьями. Это Lumbricus rubellus, Dendrobaena octaedra, Dendrodrilus rubidus, Eisenia nordenskioldi pallida, Eisenia fetida, Allolobophora parva. Но от побережья вглубь континента они не проникают; точнее сказать — может быть, их и завозят в поселки с овощами время от времени, но они не удерживаются. Так же ведут себя некоторые виды слизней — потребителей всякой зелени, их находят в свежих партиях овощей, но не на огородах. Другая часть видов червей равнинных территорий Сибири, напротив, «оседлая», причем нередко в такой мере, что полоска непригодной для них почвы становится непреодолимым препятствием; нужны столетия, чтобы сменилась топография ландшафта, появились коридоры для дальнейшего расселения. В географическом масштабе следствие такой «разборчивости» иллюстрирует распространение дождевых червей в Северной Америке, где его связывают с висконсинским оледенением, закончившимся более 10 тыс. лет назад. Будучи истреблены Канадским ледниковым щитом, имевшим мощность до трех километров и занимавшим почти всю Канаду и частично США, черви не вернулись на некогда занимаемые территории. Северная граница их распространения проходит до сих пор в среднем по южной границе ледникового щита [3]. Эта устоявшаяся точка зрения между тем нуждается в доказательстве, поскольку причина может заключаться не только в палеогеографической истории и «домоседстве», но и в современных значениях зимних температур, которые ограничивают распространение червей на север. Распространение аборигенных (слева) и «экзотических» для Северной Америки (завезенных) дождевых червей ([3] с изменениями). Жирные линии — южная и северная границы ледника во время последнего ледникового максимума Территориальный консерватизм и отсутствие «перемешивания» генофонда подразумевает слабый обмен генами между популяциями, слагающими вид, что ведет в конце концов к накоплению достаточных различий, предотвращающих скрещивание или делающих потомство нежизнеспособным, т.е. к дивергенции. Иными словами, применительно к дождевым червям (не космополитам!) географический барьер как необходимое условие одного из способов разделения популяций и последующего видообразования может вырождаться во внешне незаметное и трудно выявляемое препятствие. Естественно ожидать, что в пределах одного вида, выделенного по морфологическим критериям и имеющего значительный ареал, генетические различия могут (или даже — должны) быть высоки. ДНК-штрихкодирование Действительно, изменчивость ДНК большинства видов дождевых червей весьма значительна. Одна из первых работ, проведенных методами ДНК-штрихкодирования [4], выявила в пределах нескольких широко распространенных видов от двух до пяти криптических генетических линий. Они заметно отличались друг от друга: доля попарных замен между линиями достигала 22%. Подобная картина обнаружена и в последующих экспериментах, как на отдельных видах, так и на обширных их рядах. Почти «чистое поле», которому следует уподобить степень изученности генетической изменчивости дождевых червей равнин России, и желание при минимальных затратах получить хотя бы контуры ожидаемой картины определяют применение метода ДНК-штрихкодирования. Его основной принцип — использование коротких фрагментов генома для идентификации видов [5]. Наиболее часто используемая для ДНК-штрихкодирования последовательность у животных — митохондриальный ген цитохромоксидазы 1 (cox1). Этот метод очень полезен при исследовании образцов, которые не могут быть достоверно определены традиционными способами, например ювенильных особей, коконов, фрагментов организмов или следов их жизнедеятельности (фекалий, содержимого желудка и т.д.), а также ДНК, выделенной из образцов почвы. Применяется он и для групп с большим числом трудно определяемых видов или для таких, систематика которых плохо разработана. ДНК-штрихкодирование имеет более ограниченный круг задач, чем молекулярная филогения. В частности, они не включают исследование таксономических (родственных) взаимоотношений между видами или уточнение их систематического положения. Тем не менее метод в некоторых случаях позволяет находить новые виды и приблизительно устанавливать их родство. Хотя само по себе ДНК-штрихкодирование не может лежать в основе таксономических исследований, оно позволяет идентифицировать предполагаемые новые виды. Перспективные образцы уже исследуются с помощью маркеров ядерной ДНК. Пока мы ограничиваемся транскрибируемыми спейсерами рибосомального кластера, которые могут подтвердить или не подтвердить высокий уровень различий, выявленный ДНК-штрихкодированием. Для выяснения же точных родственных взаимоотношений между генетическими линиями или видами потребуется анализ целого набора ядерных генов. Дождевой червь Eisenia nordenskioldi — замечательный пример вида со столь обширным ареалом, что генный обмен (уж во всяком случае между краевыми популяциями) за срок со стабильной по палеогеографическим меркам обстановкой можно полностью исключить. В совсем недавнем прошлом он представлялся как единый, морфологически (кроме пигментации) неделимый вид с двумя подвидами — E. n. nordenskioldi и E. n. pallida. Подвиды различаются распространением, пигментацией, плоидностью и относятся к разным морфоэкологическим группам. Номинативный подвид — единственный дождевой червь, естественный ареал которого лежит в тундровой, лесной и лесостепной зонах, занимая в их пределах почти всю азиатскую и часть восточноевропейской территории России [7]. Он населяет самые суровые регионы Северной Азии. Описан в 1879 г. и назван в честь выдающегося полярного исследователя. Если бы червь не получил имя А. Норденшельда, ему можно было бы, опираясь на ареал, присвоить титул «арктический», «полярный», «северный» и т.п. Трудно представить, чтобы такое гигантское пространство занимал один вид, к тому же (как считалось) с более чем скромными возможностями к расселению, а значит — с ограниченным генным обменом. Предположение оправдалось в самой большой степени! Молекулярно-генетические исследования выявили весьма сложную, но ожидаемую картину. Как оказалось, номинативный подвид E. n. nordenskioldi есть не что иное, как комплекс выделенных девяти (на данный момент!) генетических линий. Второй подвид, E. n. pallida, немногим уступил номинативному: он представляет собой «пучок» из пяти генетических линий того же масштаба, что и в пределах E. n. nordenskioldi. И тут правильнее сказать: «пока из пяти». Но о комплексе E. n. pallida — специальный подробный разговор в другой раз. В целом же очевидно, что E. nordenskioldi — «сборный» таксон, объединяющий много морфологически неразличимых видов; их как минимум 14 (9 + 5). Ареалы генетических линий Важнейшая черта обнаруженных линий (номера им присваивались по ходу выявления) номинативного подвида E. nordenskioldi, в еще большей мере подчеркивающая их индивидуальность, — уникальность абрисов и расположения ареалов. Схема сугубо предварительная, так как работа только началась и быстро собрать спиртовую коллекцию с гигантской территории России реальными силами и в обозримый срок в принципе невозможно. Поясним: музейные коллекции дождевых червей в большинстве своем хранятся в убийце ДНК — формалине, не обесцвечивающем тканей. Так что все надо начинать с нуля... Тут самое место поблагодарить коллег и просто отзывчивых знакомых, бескорыстно помогающих нам. Особая благодарность — коллегам из Института проблем экологии и эволюции имени А. Н. Северцова РАН (Москва) и Института биологических проблем криолитозоны СО РАН (Якутск), весьма тщательно собравшим коллекции червей, которые сейчас находятся в обработке. К настоящему времени наиболее полные картины получены по юго-востоку европейской части России и Южному Уралу, отдельным регионам юга Сибири и Дальнему Востоку. Плохо пока обследованы европейская часть России (кроме уже названной территории), большая часть Западной Сибири (кроме ее юга); совершенно нетронуты Восточная Сибирь и другие регионы. Досадно, что руки пока не дошли до средней и северной тайги востока Западной Сибири и Восточной Сибири, поэтому нельзя обсуждать, вероятно, важнейшую для Сибири первую линию E. n. nordenskioldi, которая, судя по всему, населяет большую часть ее территории. Сборы червей из долины Енисея мало что дадут для искомой картины, так как там нет вечной мерзлоты и, вероятно, будут превалировать в основном завезенные виды. Но ряд нетривиальных заключений, обнадеживающих перспективой, сделать уже можно. Ареалы выявленных генетических линий дождевых червей подвида E. n. nordenskioldi. Кружочки внутри выделенных цветом областей — места сбора червей, цифры — номера генетических линий На юго-востоке европейской части России и на Южном Урале, несмотря на значительное число точек, откуда взяты образцы червей, обнаружены E. n. nordenskioldi исключительно седьмой линии. Замечательно, что к востоку от выявленного ареала черви этого кластера не найдены. Но они могут быть северо-западнее (по дубравам) вплоть до Оки в районе Серпухова, если там, конечно, не обитает какая-либо еще не описанная линия. Как давно обособились европейско-уральские популяции от сибирских линий вида? При всех недостатках метода молекулярных часов он пока единственно возможный и доступный. Учитывая же, что получаемые в результате времена измеряются многими сотнями тысяч лет, можно оперировать лишь порядками величин, переводя их в качественные оценки типа «до того..., после того...», имея в виду крупные подразделения геологического времени. Так вот, черви седьмой линии обособились от сибирских линий свыше миллиона лет назад, т.е. в любом случае в плейстоцене. В пределах этой линии выделяются две группы: первая — европейские популяции и черви из двух точек с западных склонов юга Южного Урала, вторая — остальные уральские гаплотипы. Судя по топологии филогенетического дерева, европейские популяции вида происходят от одной из ветвей второй группы. Возраст европейской группы — не менее 500 тыс. лет, так что E. n. nordenskioldi проник в Европу давно и пережил там несколько криохронов. Выявленная ныне область распространения червей седьмой линии лежит за пределами даже Днепровского оледенения (средний плейстоцен, 300–250 тыс. лет назад). Упомянутые выше самые северо-западные находки червя (на Оке), возможно, позволят связать его распространение с более поздним — Московским оледенением (средний плейстоцен, около 170–125 тыс. лет назад). На северо-востоке России выявлена только одна — девятая — линия E. n. nordenskioldi. Таким образом повторяется ситуация, описанная на юго-востоке европейской части России и на Южном Урале. Относящиеся к девятой линии гаплотипы обнаружены также на севере Сибири, в Якутии и на юго-востоке Северного Урала (окрестности г. Карпинска), что указывает на широкое распространение червей этой линии в прошлом. Каждая из тестированных популяций девятой линии уникальна по генетическому разнообразию, и анализ молекулярных часов свидетельствует, во-первых, об их давней дивергенции, вероятно, в начале плейстоцена, во-вторых — об упомянутой территориальной консервативности («оседлости») червей. Причины невысокой скорости их расселения на северо-востоке Азии конкретны и потому, как кажется, понятны. Вероятно, важнейший фактор, ограничивающий ландшафтное и биотопическое распределение червей E. n. nordenskioldi по крайней мере девятой линии, — кислотность почвы (pH < 5). В бассейне верховий Колымы доминирующая горная порода (она же — материнская для почв) — разного типа сланцы, содержащие мало карбонатов, что в конце концов сказывается на низких значениях pH почвы и воды. На северных склонах водный pH в почвах очень низок (до 3,5), под разнотравными парковыми лиственничниками — поднимается до 4,5. Лишь в редких осинниках по окраинам степных участков, на горно-тундровых луговинах, в дриадниках и кое-где еще pH заметно выше, достигает 6. Но все эти группировки представляют собой всегда единичные вкрапления в убогий ландшафт лиственничных редколесий, к тому же они крошечные по площади и, конечно, никак не соединяются между собой. Но именно к ним и приурочены микропопуляции дождевых червей. Неслучайно даже «полевой народ» (геологи, охотники, рыбаки и т.д.), как правило, не знает о существовании дождевых червей в континентальных регионах северо-востока Азии. Сколько длится одинокое житие таких «заимок», сказать трудно (нужна статистическая оценка изменчивости), но ясно, что очень долго. Расселение, очевидно, может быть и относительно быстрым — за счет переноса животных водотоками. В воде подходящей кислотности черви могут жить неопределенно долго, поэтому перенос их таким путем на большие расстояния вполне возможен. Вероятно, поэтому черви из окрестностей пос. Сеймчан и из устья Колымы, находящегося более чем в 1,5 тыс. км ниже, относятся к одному гаплотипу. Это не означает, что конкретный червь доплывает сверху донизу Колымы. Видимо, путь разбит на дистанции: червей можно найти лишь кое-где на крупных участках ивняков в пойме реки. Но к колымскому кластеру принадлежат и черви с южного побережья Чаунской губы (о. Айопечан), которая не только не связана водными артериями с Колымой, но и находится далеко от нее. С другой стороны, черви из окрестностей Певека, что всего лишь в сотне километров от названного острова, весьма далеки генетически, хотя никаких очевидных преград (кроме низких пологих увалов с горными тундрами) на их пути нет. По приморским равнинным тундрам червь E. n. nordenskioldi девятой линии мог расселяться относительно свободно. Благодаря морским (высококарбонатным) отложениям pH почв достигает 7 и таким образом не препятствует существованию червей. Судя по распространению и возрасту популяций, девятая линия пережила на северо-востоке Азии несколько циклов похолодания—потепления и связанные с ними радикальные ландшафтные изменения. Сказанное неудивительно, так как животные этой линии обладают чрезвычайно широкой экологической валентностью в отношении температуры и влажности. Они — рекордсмены холодоустойчивости: переносят до ?35°С, а откладываемые ими яйцевые коконы — и того больше, до ?45°С. Даже на полюсе холода, в Оймяконской котловине Якутии, температуры в почве на глубине зимовки червей (10–20 см) не бывают столь низки. Но в ледниковое время такая устойчивость была весьма востребована. Черви девятой линии переносят и сухость, точнее — настоящую засуху: они могут находиться в воздушно-сухой почве более двух месяцев, устраивая из кожных выделений и пылеватых частиц почвы защитную капсулу. Ни какой другой вид дождевых червей столь редким сочетанием способностей не обладает. Подчеркнем, что речь идет о девятой линии, а обладают ли другие линии E. n. nordenskioldi подобными свойствами — большой вопрос, нуждающийся в специальной проработке. Судя по ареалу девятой линии, скорее всего, — нет, не обладают. Обнаружение червей девятой линии на северо-востоке Азии, несомненно, соответствует представлениям геоморфологов и палеогеографов об отсутствии покровных оледенений в регионе. Ледники здесь были лишь горно-долинными, что создало предпосылки для сохранности на огромном пространстве от верховий Яны и Индигирки до Чукотского п-ова реликтов разного происхождения: тундростепных, степных, неморальных, темнохвойно-таежных. Они свидетельствуют о преемственности в течение длительного времени, возможно, с раннего плейстоцена, ландшафтов (тундростепей) с одновременным присутствием степных и тундровых видов животных и растений. О былом сочетании, казалось бы, несочетаемого можно судить по многочисленным останкам животных, захороненным главным образом в вечной мерзлоте Якутии, северо-востока Азии и северо-запада Америки. Но останков обитателей доплейстоценовых ландшафтов сохранилось немного, и потому судить об обстановке тех времен сложно. Любое новое свидетельство, пусть и косвенное, — ценность. Вопреки чрезвычайно широкой экологической валентности девятой линии E. n. nordenskioldi и множественности эпизодов осушения Берингова пролива червь в Восточной Берингии (т.е. в Северной Америке) неизвестен. Заметим, что, по оценкам метода молекулярных часов, дивергенция чукотских популяций девятой линии произошла более 100 тыс. лет назад, задолго до осушения Берингова пролива в период последнего ледникового максимума. Причина отсутствия червя в Восточной Берингии, возможно, кроется в его территориальной консервативности. Пассивное же его расселение из Азии в Америку (например, водотоками) маловероятно, поскольку основные палеореки на осушенном дне пролива были ориентированы в меридиональном направлении, а не в широтном. Между тем непреднамеренная интродукция в Северной Америке червей первой, третьей и девятой линий представляется весьма вероятной, что не должно привести к каким-либо очевидным нежелательным последствиям. Изложенные предварительные результаты позволяют считать перспективным обследование ареала E. nordenskioldi, особенно северных территорий, по более частой сетке, чтобы уточнить распространение выявленных линий в необследованных еще регионах. Изучение филогеографии обсуждаемого вида и, возможно, других представителей почвенной фауны, переживших, в отличие от мамонта, шерстистого носорога и других животных мамонтовой фауны, плейстоцен, может внести нетривиальный вклад в реконструкцию истории биоты Берингии. С юго-востоком европейской части и северо-востоком России нам несказанно повезло: как было показано, и там и там обитают черви линий, нигде более не встречающихся (произнесем как заклинание — «пока не найденных»). С другими регионами все не так просто. Генетическое разнообразие E. n. nordenskioldi, широко распространенного в Западной и Средней Сибири (к северу от Транссиба), пока обследовано лишь в немногих точках этого региона. В южных частях всей Сибири и Дальнего Востока собран весьма обширный материал, но его предварительная обработка дала, увы, необнадеживающий результат: пока встречены семь линий из девяти уже выявленных. В большинстве регионов (кроме Забайкалья) линии сосуществуют попарно, а в северных отрогах Алтая, в частности на Салаирском кряже, на юге Новосибирской и Томской областей, обнаружены даже четыре линии. Недостаточно и точек обследования — нужна более частая сетка, нужны и большего размера выборки, чтобы видеть изменчивость. Сложность изучения Южной Сибири и Дальнего Востока еще и в том, что, в отличие от средней и тем более северной тайги, здесь обитает не только пресловутый E. n. nordenskioldi, но и второй подвид — E. n. pallida, а также много других видов дождевых червей, и не только космополитов. Юг Западной Сибири мы избрали в качестве полигона для оценки возможного занижения генетического разнообразия дождевых червей. В 12 точках Новосибирской, Томской, Кемеровской областей, в Алтайском крае и Республике Алтай были собраны 250 червей. По данным Кадастра дождевых червей [2], в России и на сопредельных территориях обитает 16 видов. Все они принадлежат к семейству Lumbricidae. Восемь из них — инвазивные виды-космополиты (Allolobophora parva, Dendrodrilus rubidus tenuis, D. r. subrubicundus, Octolasion tyrtaeum (или O. lacteum), Aporrectodea caliginosa, Dendrobaena octaedra, Eiseniella tetraedra и Eisenia fetida). Для Западной Сибири указаны также Lumbricus terrestris, L. castaneus, L. rubellus и Aporrectodea rosea [8]. Четыре вида рода Eisenia (E. malevici, E. altaica, E. salairica и E. tracta) — эндемики Алтая и Салаирского кряжа. Остальные пять — это близкородственная группа Eisenia n. nordenskioldi / E. n. pallida / E. atlavinyteae, а также менее распространенные E. sibirica и E. balatonica. E. atlavinyteae нигде далее не упоминается по весьма прозаической причине: не удается сопоставить этот тяжело определяемый таксон с выделяемыми линиями. Прежде чем переходить к результатам анализа, необходимо сделать техническое замечание. Известно, что на построенных по последовательностям оснований митохондриальной ДНК деревьях, как правило, не выделяются ветви, соответствующие таксонам надвидового ранга, что обусловлено высокой скоростью эволюции митохондриальной ДНК у дождевых червей. Многие роды и даже семейства на таких деревьях оказываются полифилетичными. В связи с этим кластеризацию проводили следующим образом: кластером, соответствующим одной операционной таксономической единице (Operational Taxonomic Unit, OTU), считали ветвь с бутстрепной поддержкой не менее 95, которая не объединяется с какой-либо другой ветвью на дереве с бутстрепной поддержкой более 90. Таким путем в выборке были выделены 27 кластеров. Семь из них относятся к широко распространенным видам (A. caliginosa, E. fetida, E. balatonica, E. sibirica, O. tyrtaeum, D. r. tenuis, D. octaedra). Три известных в Западной Сибири вида-космополита (E. tetraedra, D. r. subrubicundus, A. parva), а также алтайские эндемики отсутствуют — очевидно, в связи с тем, что характерные для них биотопы не были обследованы. Три кластера соответствовали генетическим линиям E. n. nordenskioldi [13]. Оставшиеся 17 из 27 кластеров не имели близкого сходства ни с одной из ранее изученных последовательностей ДНК дождевых червей. Девять кластеров из 17 были сходны с группой E. n. nordenskioldi / E. n. pallida. Новые виды? Можно ли считать, что выявленные кластеры действительно соответствуют видам дождевых червей? Для кольчатых червей характерен более высокий уровень дивергенции последовательностей мтДНК между видами одного рода по сравнению с другими животными [5]. По данным авторов этой статьи, степень внутривидовой изменчивости у животных редко превышает 2%. Однако уровни попарной дивергенции между генетическими линиями E. nordenskioldi составляют от 16 до 29%. Генетическая изменчивость внутри линий этого вида, для которых имеются данные по достаточному количеству популяций, превышает 5% и доходит до 8,6% у второй линии E. n. pallida. Таким образом, если судить по степени изменчивости мтДНК, то обнаруженные нами кластеры можно уверенно считать отдельными видами. Один из характерных участков смешанных лесов в долине Амура и на Северном Сихотэ-Алине (Природа» №5, 2016) Да, бывают случаи, когда представители значительно различающихся митохондриальных генетических линий одного вида могут не иметь существенных различий по ядерным маркерам, что показано, например, для видов Allolobophora chlorotica [4, 14], L. rubellus [15], а также для второй и третьей линий E. n. pallida (наши неопубликованные данные). Причины такого несовпадения пока не объяснены, однако понятно, что существование предполагаемого нового вида дождевых червей необходимо подтверждать и с помощью ядерных маркеров. Тем не менее в большинстве описанных случаев расхождений между генетическими линиями по ядерным и митохондриальным маркерам нет. Их отсутствие свидетельствует о том, что обнаруженные нами кластеры главным образом — новые виды дождевых червей. Как видно, даже весьма ограниченная выборка (напомним, всего-то 250 червей из 12 точек) из Западной Сибири позволила выявить 17 новых генетических кластеров дождевых червей. Значительная их часть соответствует новым таксонам, что как минимум удваивает ранее известное на исследованной территории число видов. *** Заключение, следующее из всего изложенного, и радует и тревожит. Радует тем, что проведенная работа подтверждает предположения о высокой криптической изменчивости дождевых червей равнин России и свидетельствует о перспективности исследований в этом направлении. Похоже, не любой дождевой червь из неосвоенных регионов Сибири будет, как прежде, не глядя отнесен к отслужившему свое виду E. nordenskioldi. Появляется некоторая надежда на использование результатов для палеогеографических реконструкций, может быть, даже доплейстоценовых. Тревожит предстоящей грандиозной таксономической работой по описанию новых видов и доскональной ревизией ранее описанных. Многое заново! Дождевые черви столь значимы в природе, что их надо знать персонально и в деталях. Работа выполнена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (проект 10-04-00425а и 16-04-00082а). Литература 1. Hendrix P. F., Callaham M. A., Drake J. M. et al. Pandora’s box contained bait: the global problem of introduced earthworms // Ann. Rev. Ecol. Evol. Syst. 2008. V. 39. P. 593–613. DOI: 10.1146/annurev.ecolsys.39.110707.173426. 2. Всеволодова-Перель Т. С. Дождевые черви России: Кадастр и определитель. М., 1997. 3. Reynolds J. W. The distribution of earthworms (Annelida, Oligochaeta) in North America // Advances in ecology and environmental sciences / Eds P. C. Mishra, N. Behera, B. K. Senapati, B. C. Guru. New Delhi, 1995. P. 133–153. 4. King R. A., Tibble A. L., Symondson W. O. C. Opening a can of worms: unprecedented sympatric cryptic diversity within British lumbricid earthworms // Mol. Ecol. 2008. V. 17. P. 4684–4698. DOI: 10.1111/j.1365-294X.2008.03931.x. 5. Hebert P. D. N., Ratnasingham S., Waard J. R. de. Barcoding animal life: cytochrome c oxidase subunit 1 divergences among closely related species // Proc. R. Soc. Lond. B. 2003. V. 270. P. 96–99. DOI: 10.1098/rsbl.2003.0025. 6. Шеховцов С. В., Берман Д. И., Пельтек С. Е. Филогеография дождевого червя Eisenia nordenskioldi nordenskioldi (Lumbricidae, Oligochaeta) на северо-востоке Евразии // ДАН. 2015. Т. 461. № 1. С. 118–121. 7. Перель Т. С. Распространение и закономерности распределения дождевых червей фауны СССР. М., 1979. 8. Стриганова Б. Р., Порядина Н. М. Животное население почв бореальных лесов Западно-Сибирской равнины. М., 2005. 9. Всеволодова-Перель Т. С. Распространение дождевых червей на севере Палеарктики (в пределах СССР) // Биология почв Северной Европы / Ред. Д. А. Криволуцкий. М., 1988. С. 84–99. 10. Всеволодова-Перель Т. С., Лейрих А. Н. Распространение и экология дождевого червя Eisenia nordenskioldi pallida (Oligochaeta, Lumbricidae), массового на юге Сибири и Дальнего Востока // Зоол. журн. 2014. Т. 93. № 1. С. 45–52. 11. Берман Д. И., Мещерякова Е. Н. Ареалы и холодоустойчивость двух подвидов дождевого червя (Eisenia nordenskioldi, Lumbricidae, Oligochaeta) // Зоол. журн. 2013. Т. 92. № 7. С. 771–780. 12. Ганин Г. Н. Почвенные животные Уссурийского края. Владивосток-Хабаровск, 1997. 13. Shekhovtsov S. V., Golovanova E. V., Peltek S. E. Mitochondrial DNA variation in Eisenia n. nordenskioldi (Lumbricidae) in Europe and Southern Urals // Mitochondrial DNA. 2015. DOI: 10.3109/19401736.2015.1101594. 14. Dupont L., Lazrek F., Porco D. et al. New insight into the genetic structure of the Allolobophora chlorotica aggregate in Europe using microsatellite and mitochondrial data // Pedobiologia. 2011. V. 54. P. 217–224. DOI: 10.1016/j.pedobi.2011.03.004. 15. Giska I., Sechi P., Babik W. Deeply divergent sympatric mitochondrial lineages of the earthworm Lumbricus rubellus are not reproductively isolated // BMC Evolutionary Biology. 2015. V. 15. P. 217–229. DOI: 10.1186/s12862-015-0488-9.

Российские экологи создали первую базу данных по видовому составу и распространению картофельных блошек — одного из главных вредителей картофеля. База данных поможет защититься от проникновения новых видов этих насекомых из Америки, Европы и Азии. «Наша таблица поможет сотрудникам службы карантина растений России не допустить проникновения на территорию страны некоторых особо вредоносных видов картофельных блошек американского происхождения, которые уже проникли в южную Европу и наносят там большой ущерб картофелю. Проникновение этих видов в Россию было бы крайне нежелательно, поскольку для борьбы с ними требуется большее число опрыскиваний, чем для борьбы с колорадским жуком», — заявил Андрей Беньковский из Института проблем экологии и эволюции РАН в Москве. Так называемые инвазивные виды животных, проникающие на новые для себя территории и континенты благодаря неосознанной «помощи» со стороны человека, являются одной из главных проблем для экологии Земли сегодня. К примеру, проникновение бразильских огненных муравьев в США вызвало экологическую катастрофу, уничтожило несколько видов улиток и заметно сократило численность других видов насекомых и даже млекопитающих. Проникновение африканского грибка Batrachochytrium dendrobatidis в Европу, Америку и Азию уничтожило десятки видов лягушек и прочих земноводных, а появление колорадского жука в России и прочих странах в середине 60 годов прошлого века стало большой трагедией для колхозов и домашних хозяйств. Новой угрозой подобного типа, попавшей в Старый Свет из Америки, являются картофельные блошки (Epitrix spp.), поедающие, как и колорадские жуки, листья картофеля и не дающие ему нормально расти. Эти насекомые, как и их «коллеги» из Колорадо, не имеют естественных врагов на территории Европы и Азии, благодаря чему они стремительно распространяются по югу Европы и другим регионам Евразии. «Сотрудники служб карантина растений стран Европы, Азии и Северной Америки оказались в трудном положении: стало невозможно определять виды картофельных блошек, поскольку фауна континентов перемешалась, и старые определительные таблицы, написанные отдельно для каждого континента, стали непригодны. В рамках нашего проекта мы создали первую единую определительную таблицу всех картофельных блошек Голарктики, то есть Европы, Азии и Северной Америки», – продолжает Беньковский. Для решения этой проблемы Беньковский и его коллега Марина Орлова подготовили новый атлас ареалов обитания 28 самых опасных видов картофельных блошек, описывающих внешний облик этих вредителей, их происхождение, пути миграции и то, как устроены их половые органы. Как надеются Беньковский и Орлова, публикация и распространение этого атласа среди агрономов и специалистов службы карантина растений России поможет предотвратить проникновение уже закрепившихся в Европе инвазивных видов картофельных блошек на территорию страны.

Главный научный сотрудник Института проблем экологии и эволюции имени А.Н. Северцова РАН Валерий Неронов, научный руководитель Института озероведения РАН Владислав Румянцев и другие участники прошедшего сегодня в Совете Федерации круглого стола, посвященного законодательному регулированию в области охраны Ладоги и Онего, поддержали предложение Законодательного собрания Карелии о создании приоритетного проекта по защите крупнейших озер Европы. Об этом сообщает сайт Законодательного собрания Карелии. Председатель карельского парламента Элиссан Шандалович отметил, что задача сохранения Онежского и Ладожского озер носит комплексный характер и не ограничивается лишь строительством очистных сооружений. — Экологическая обстановка вызывает большую тревогу и требует принятия и других природоохранных мер защиты природно-ресурсного потенциала озер, — сказал спикер Законодательного собрания Карелии. Так, в целях поиска взвешенных решений карельский парламент стал дискуссионной площадкой для обсуждения вариантов осуществления правовой защиты Ладоги и Онего и поиска путей их охраны. — Решением Законодательного собрания создана рабочая группа по работе над проектом федерального закона «Об охране Ладожского и Онежского озер», куда вошли депутаты, представители федеральных и республиканских органов исполнительной власти, надзорных органов и органов местного самоуправления, научных организаций и предприятий, — сообщил Элиссан Шандалович. Председатель карельского парламента обратил внимание участников круглого стола на то, что члены рабочей группы всецело поддерживают выработанное предложение о целесообразности разработки приоритетного проекта, направленного на сохранение и предотвращение загрязнения Ладожского и Онежского озер. — Нам необходимо максимально внимательно изучить опыт работы в этом направлении других субъектов Российской Федерации, — подчеркнул Элиссан Шандалович. — Консолидация усилий федеральных, региональных и местных органов власти, представителей науки и хозяйствующих субъектов позволит защитить и сохранить уникальные озёра России, отыскав взаимоприемлемые решения стоящей перед нами, а также соблюсти баланс экологических и экономических интересов. Все участники круглого стола сошлись во мнении о необходимости продолжения работы над проектом. Так, уже 1 июня в Петрозаводске состоится выездное заседание Комитета Государственной Думы Российской Федерации по экологии и охране окружающей среды, где высказанные сегодня идеи получат дальнейшее развитие. В работе круглого стола приняли участие председатель Законодательного собрания Карелии Элиссан Шандалович, депутаты карельского парламента Тимур Зорняков, Ирина Петеляева и Валерий Шоттуев, депутат Государственной думы России Валентина Пивненко, сенаторы от Карелии Игорь Зубарев и Александр Ракитин, первый заместитель министра природных ресурсов и экологии Карелии Алексей Павлов, заместитель министра строительства, жилищно-коммунального хозяйства и энергетики республики Анна Борчикова, а также федеральные эксперты и представители научного сообщества.