Вместе с благотворительным фондом «Красивые дети в красивом мире» Афиша Daily поговорили с людьми, переехавшими в отдаленные участки страны, о работе в заповедниках, о своем решении уехать из города и о том, почему они не хотят возвращаться обратно.
Хосе Антонио Эрнандес-Бланко, 47 лет
Специалист по крупным хищникам Института проблем экологии и эволюции РАН, старший научный сотрудник заповедника «Калужские засеки»
Я родился в Саламанке, Испания. С детства общался с зоологами и натуралистами. Друг семьи Рамон Гранде дель Брио — превосходный естествоиспытатель, географ и археолог — часто брал меня с собой в лес. Он предложил концепцию, что участок обитания семьи волков имеет сложную структуру, которая влияет на взаимодействие между животными в стае и на популяцию их добыч. Но большая часть его научной работы была лишь предположением. Я же хотел ее проверить и поступил на биологический факультет университета Саламанки, но планировал перевестись в Россию, потому что увлекался советской наукой. В итоге я бросил университет на втором курсе и поступил на факультет биологии МГУ. Русский язык начал учить за год до переезда.
В МГУ я быстро нашел общий язык со специалистом по волкам Андреем Поярковым. Это ученый с даром понимать вещи, в которых многие не видят ничего особенного. Все потому, что он может быстро отделить главное от второстепенного. Поярков научил меня не бояться и черпать идеи из разных областей, читать научные работы между строк. Мы адаптировали теорию Рамона Гранде дель Брио с точки зрения биологии вида, углубились в тему и сформулировали новые вопросы, отвечая на предыдущие.
В российской науке самое невероятное — это связь поколений, феномен научных школ. На Западе ученый занимается темой, пока есть финансирование, а потом переключается на новую. В России же есть возможность выбрать одну область, поэтому мне посчастливилось работать только с крупными хищниками: в основном, конечно, это волки.
Сейчас я живу в Москве, но постоянно нахожусь в разъездах. Недавно был в Казахстане, учил местных зоологов пользоваться фотоловушками и GPS-ошейниками. Параллельно я занимаюсь учетом численности уссурийского тигра в Национальном парке «Земля леопарда» и исследую болезни мелких хищников, которые потенциально опасны для крупных и могут также стать причиной сокращения популяции тигров. Еще ежегодно участвую в программе восстановления леопарда на Кавказе. До XIX века они были широко распространены на юге страны, но из‑за усиленного истребления численность сократилась. В Польше на ежегодной конференции Союза охраны природы зубров и бизонов я официально представляю Россию — у нас находится их самая большая популяция.
Но практически круглый год я провожу в заповеднике «Калужские засеки». Занимаюсь пересчетом и изучением волков, характером их взаимодействия друг с другом и добычей. Моя работа решает три главных вопроса: конфликт вида и человека, использование пространства и численность.
В России волк издавна считается вредным животным. Рассвет этой теории пришелся на послевоенный период. Во время ВОВ волки действительно часто нападали на людей, потому что на полях оставалось много раненых и убитых. В какой‑то степени животные привыкли к такой добыче, хотя она им несвойственна. В 1943 году в России начали их отстрел с самолетов, в 1958-м объявили конкурсы областей по уничтожению волка, а через пару лет стали применять новый яд. По скромным подсчетам, за это время было уничтожено более 1,5 миллиона особей.
В России охотники считают, что волков нужно истреблять, так как они едят скот и нападают на собак, хотя, по последним данным, в стране осталось чуть больше 50 тыс. особей. С таким подходом я и борюсь.
Волки охотятся на своей территории, и в стаях есть четкая иерархия. Стоит истребить одну из них или убить волков, следящих за порядком, как мы получаем обратный эффект: животные начинают охотиться там, где не положено. Из‑за этого, например, может пострадать популяция копытных.
В «Калужских засеках» я занимаюсь еще и зимним маршрутным учетом животных. 20 лет назад я тратил почти все время на сбор и подготовку данных, а на осмысление результатов его не хватало. Сейчас прогресс перенес компьютеры в поле: у нас есть геоинформационные программы, и данные заполняются онлайн. Я познавал технологии постепенно — застал и старые, и новые, видел, как развивалась наука.
«Засеки» — уникальное место. Это нетронутая природа с самым большим количеством зубров, где хвойные леса встречаются с пихтовыми. Зимой можно увидеть, как огромные стада до ста особей приходят на кормовые площадки. Это невероятное зрелище. Я призываю всех посещать заповедники, чтобы действительно понять все величие нашей страны.
На фото: Хосе со степным волком по кличке «Яст» после его отлова и установки GPS-ошейника (Северо-западный Прикаспий).
© Мария Чистополова