Софья Розенфельд, кандидат биологических наук, научный сотрудник Центра кольцевания птиц России Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН, дала комментарий журналистам.
В Салехарде проходит двухдневный симпозиум «Стерх (белый журавль) – символ надежды сохранения биоразнообразия в 21-м веке». Специалисты из разных стран и регионов РФ, расположенных на путях миграции стерхов, обсуждают результаты изучения их популяций. Они вырабатывают на международном уровне долгосрочные меры сохранения и восстановления стерха в его ареале – на гнездовьях, зимовках и миграционных путях.
Ученый объяснил, почему стерх – это символ надежды
Ямал – особая территория для сохранения стерха. Несмотря на то, что его численность приличная – более 400 тысяч особей, но как раз Западно-Сибирская группировка вызывает очень большие опасения. На ее сохранение направлялись научные и административные усилия, начиная с 1981 года, когда совместная экспедиция НИИ охраны окружающей среды и Окского заповедника впервые обнаружили гнездовье стерха Западно-Сибирской популяции в бассейне реки Куноват. В этом году 14 июня можно будет отметить 40 лет открытия этой гнездовой популяции, о чем на симпозиуме сообщил Александр Сорокин, кандидат биологических наук, заведующий отделом биоразнообразия ФГУ ВНИИ «Охраны природы».
– Стерх – это особое творение природы. Привлекает его облик. Это такая громадная ярко-контрастная птица, обладающая невероятной грацией, особенно в процессе знаменитых «стершиных танцев», и «серебряным» голосом. Стерх никогда не был многочисленным. Публикации прошлых веков свидетельствуют о том, что никто никогда не видел группировки стерхов более 100 особей, даже во время миграции или зимовки. В отличие от серого журавля, которого можно увидеть тысячами одновременно. Стерх всегда был очень редким, поэтому привлекал повышенное внимание, – рассказал Александр Сорокин.
По его словам, это птица, доминирующая в своей экосистеме. В природе у стерха нет врагов. Может быть, он побаивается медведя, но и только. Может отстаивать свое гнездо даже от таких крупных опасных птиц как орлан-белохвост, беркут, от лисицы и росомахи.
Это птица, которой свойственно постоянство пар, забота о птенцах, причем не только на гнездовьях, но и после перелета на зимовки. Долгая жизнь стерха сравнима с продолжительностью жизни человека. Известны случаи, когда стерхи успешно размножались в неволе в возрасте 70 лет. И это только то, что было зафиксировано! Все это олицетворяет идеал, совершенство, надежду для человека.
Стерх, в отличие от серого журавля, требует определенных условий. Он стенобионт, то есть, наиболее связанный с водной системой журавль, живет на бескрайних болотах, которые может контролировать. Использует их максимально. Может кормиться корнями, побегами, семенами, ягодами, грызунами, лягушками, рыбой и даже добывать птиц размером до уток.
– Стерх имеет длинные миграционные пути, что говорит о сложности его сохранения. Остаются места, где он может подвергаться опасности. Восстанавливать популяцию, которая сейчас находится на грани исчезновения, нужно всем мировым сообществом. Такая системная работа только начинается. Государственный подход к этой теме возобладал буквально последние годы. Мы рассчитываем, что совместные усилия Ямала, Якутии, других регионов и стран принесут то, к чему мы стремимся, – подчеркнул ученый.
Не только стерх нуждается в защите
Помимо стерха, на Ямале много других редких, реликтовых видов – эндемиков тундры России. Например, краснозобая казарка незаслуженно обделена вниманием. Так считает Софья Розенфельд, кандидат биологических наук, научный сотрудник Центра кольцевания птиц России Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН.
В беседе с корреспондентом «Красного Севера» она поддержала коллегу Александра Сорокина, который подчеркнул: есть виды, которым для того, чтобы существовать, размножаться, нужен очень сложный комплекс условий. Эти виды были и будут редкими.
– Важно понимать, что у нас никогда не будет миллиона стерхов или краснозобых казарок, в силу их биологических особенностей. Даже если динамика сейчас стабильная, нельзя расслабляться и снимать эти виды с особой охраны, – подчеркнула Софья Розенфельд.
Состояние вида зависит от его миграционного пути. Редким птицам нужен летом свой комплекс условий, осенью свой, на зимовках свой. И если хоть в одном месте что-то, под влиянием человека, пойдет не так, это сразу сказывается на численности. Задача ученых в сохранении редких видов – сначала понять, что им нужно, а затем пытаться минимизировать антропогенное воздействие. В случае с перелетными птицами иногда это должны быть усилия десятков стран.
По данным Софьи Розенфельд, с 1998 года численность краснозобой казарки небольшая, но стабильная. У нее довольно ограниченный ареал: Ямал, Гыдан, Таймыр и небольшая территория в западной Якутии – больше нигде в мире она не размножается.
А вот, например, малый лебедь – изначально редкий вид вдруг стал очень хорошо себя чувствовать, и буквально за 20 лет численность вида позволила вывести его из Красной книги России.
– С конца 20 века человечество, наконец, поняло, что нужно охранять не только животных, но и места их обитания. Международное сотрудничество перешло на более качественный уровень, и для многих видов это дало толчок. Мы должны не только о стерхе говорить, а под этим «флагом» заботиться о других редких видах, которые тоже представляют культурную, эстетическую, биологическую ценность. Ямал богат на такие виды, как и вся российская Арктика, – подчеркнула Софья Розенфельд.