Изучать животных, не нанося вред их здоровью и как можно меньше вмешиваясь в их жизнь, – один из главных принципов лауреата Демидовской премии в номинации «Биология» академика Вячеслава Рожнова. Известный российский териолог (териология – наука о млекопитающих), специалист в области экологии и поведения животных, он вместе с коллегами разработал стратегии сохранения и восстановления популяций особо редких видов фауны России – амурского тигра, дальневосточного леопарда, снежного барса – и воплотил их в жизнь. В Институте проблем экологии и эволюции им. А.Н.Северцова РАН, который возглавляет В.Рожнов, реализуются также проекты по изучению и сохранению морских млекопитающих: белухи, белого медведя, краснокнижного кита нарвала, каспийского тюленя.
После окончания Московской сельскохозяйственной академии им. К.А.Тимирязева В.Рожнов пришел на работу в Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н.Северцова РАН. Тогдашний его директор академик Владимир Соколов – кстати, один из первых лауреатов возрожденной научной Демидовской премии (1996) – предложил молодому ученому заняться изучением хемокоммуникации млекопитающих.
Вячеслав Владимирович, поясните, пожалуйста, что такое хемокоммуникация?
Это общение животных с помощью химических сигналов, проще говоря, на языке запахов. Меня интересовали хищные млекопитающие, прежде всего куньи. К этому большому семейству помимо куниц относятся норки, выдры, барсуки, хорьки и многие другие хищники. Хемокоммуникация может быть прямой или опосредованной, когда животное отделяет от себя запаховую метку и «размножает» свой образ, заменяя себя «запаховым дубликатом». Традиционно считалось, что млекопитающие оставляют такие метки, чтобы установить границы своей территории. Мы строили вольеры для животных, изучали источники разных запахов, ставили эксперименты, чтобы понять, какую информацию они несут. Оказалось, что млекопитающие оставляют запаховые сигналы не только и не столько для того, чтобы разграничить свои территории. У нас возникла идея, что эти метки животные оставляют, чтобы снизить вероятность прямых контактов, прямой коммуникации, а значит, уровень агрессивности. Они общаются опосредованно, что снижает вероятность возникновения агрессии, когда, к примеру, два самца встречаются «лицом к лицу». Если же особям надо встретиться «очно», например, самцу и самке, чтобы произвести потомство, им тоже помогают запаховые метки. В сообществах животных очень сложные социальная структура и характер отношений, они по запаху знают друг друга «в лицо».
А как вы перешли от изучения мелких хищных млекопитающих, куньих, к проектам сохранения и восстановления популяций тигров и других крупных хищников? Как хищники «выросли» от норки до тигра?
В самом конце 2007 года группу наших ученых – президента РАН академика Ю.Осипова, директора нашего института академика Д.Павлова и меня, недавно занявшего пост замдиректора, – пригласили в Кремль, где состоялась встреча с Президентом России Владимиром Путиным и главой МЧС Сергеем Шойгу. В начале 2000-х мы разработали Национальную стратегию сохранения биоразнообразия России. Президент предложил подготовить проект сохранения редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных, в частности, амурского тигра. Ю.Осипов подписал распоряжение о создании Постоянно действующей экспедиции РАН по изучению животных Красной книги РФ и других особо важных животных фауны России. Мы очень серьезно подготовились к работе, привлекли коллег разных специальностей и отправились в Приморский край, в Уссурийский заповедник Дальневосточного отделения РАН. Началось все с подробного исследования биологии тигра, отслеживания его перемещений, изучения кормовой базы. Информацию мы собираем «неинвазивными» методами. Гормональный статус можно определить по выделениям хищника. Генетическую информацию получаем, изучая ДНК из клеток пищеварительного тракта, выделенных из помета животного. Для отслеживания перемещений используем спутниковые радиопередатчики, фотоловушки.
Во всех наших делах нам оказывало всемерную поддержку Министерство по чрезвычайным ситуациям. В 2008 году к нам в экспедицию приезжали В.Путин и С.Шойгу. Президент страны принимал участие в процедуре обездвиживания тигра и надевания на него ошейника со спутниковым передатчиком.
Используя самые современные методы, в том числе спутниковую телеметрию и молекулярную диагностику, мы получили массу новой, ранее недоступной информации. В наших проектах принимали участие ученые, владеющие методами гормонального и молекулярно-генетического анализа, специалисты по дешифрированию космических снимков, ветеринары. В частности, мы провели исследование путей переноса инфекционных заболеваний от домашних животных к диким. Выяснилось, что тигр и леопард подвержены чумке – опасному вирусному заболеванию, которое может передаваться им от домашних собак.
Разработанная вами уникальная технология реабилитации детенышей крупных хищников и подготовки их для возвращения в природу востребована во многих странах мира. В чем ее особенности?
Прежде всего в том, что она основана на глубоких фундаментальных исследованиях биологии и поведения тигра. Тигрята могут оказаться сиротами не только по вине человека, но и по естественным причинам. Например, тигрицу может убить бурый медведь. Ну, и, конечно, никто не отменял браконьерство. Мы находили оставшихся без матери тигрят в тайге и помещали их в специально построенный нами реабилитационный центр «Амурский тигр», где их выхаживали и готовили к возвращению в природу. Вернуть в тайгу животных очень нелегко. Их нужно, например, научить охотиться на диких, а не на домашних животных, избегать человека, а не нападать на него. Надо очень хорошо знать возможности пространственного распределения животных и их расселения, экологическую емкость территории, на которой мы предполагаем восстанавливать популяцию. Например, раньше переднеазиатский, или кавказский, леопард жил на Кавказе повсюду. Сейчас там много туристов, увеличилось количество дорог, и прежде чем расселять зверей, нужно смоделировать
для этого территорию, определить, сколько их она сможет вместить.
Эффективность нашей технологии реабилитации тигрят подтверждается их успешной адаптацией в дикой природе. Из шести выпущенных нами на волю животных несколько самок уже принесли потомство, и сейчас на территории Еврейской автономной и Амурской областей живут около 20 тигров. Нашей работой заинтересовались китайские коллеги, которые хотели бы восстановить популяцию тигра в провинции Хэйлунцзян. В Харбине нам предложили создать совместный российско-китайский центр для решения этой задачи.