27 сентября наш Институт посетила Хелен Меллер, социолог из США, дочь классика генетики.
Ее отец Генрих (Герман) Дж. Меллер, прославился в годы расцвета хромосомной теории наследственности в США в лаборатории Т. Моргана. В 1933-37 г.г. по приглашению академика Н.И. Вавилова Г. Меллер работал в СССР, в 1934 г. был избран иностранным членом-корреспондентом Академии наук СССР (http://megabook.ru/article/Меллер%20Герман%20Джозеф). Вторым из генетиков после Моргана, Нобелевского лауреата 1933 г., получил свою Нобелевскую премию в 1946 г. за изучение мутагенного действия радиации.
Дочь Меллера интересовали места в России и люди, которые могли быть связаны с российским периодом работ ее отца. Сбором материалов об отце она активно начала заниматься после того, как посетила в 2017 г. мероприятия в С. Петербурге по чествованию 130-летия Н.И. Вавилова.
Вавилов знал Г. Меллера, уже известного генетика, с первых своих поездок в США в 1920-х г.г.
С приездом двух моргановских сотрудников, Г. Меллера и К. Бриджеса, в Лаборатории генетики в Ленинграде, выросшей в Институт генетики под руководством Н.И. Вавилова, получила развитие отечественная цитогенетика дрозофилы — плодовой мушки, геном которой надолго оставался в центре внимания исследователей изменчивости хромосом и генов в то время, когда еще шли дискуссии о природе гена. Цитологический раздел этих пионерских исследований разрабатывали будущие отечественные корифеи А.А. Прокофьева-Бельговская, С.М. Гершензон, Ю.Я. Керкис, К.В. Косиков. Работы этого коллектива 1934-1939 г.г. остались нетленной классикой в области тонкого строения и генетического функционирования хромосом.
В результате параллельного генетического (Г. Меллер) и цитогенетического (А.А. Прокофьева-Бельговская) анализов впервые была сделана попытка прямого определения размера гена до того, как была открыта молекулярная природа генов и еще не было прямых доказательств самого их существования! В соавторстве ими опубликованы восемь научных работ, включенные позже в нобелевский лист публикаций Г. Меллера.
Работы, начатые в вавиловских лабораториях под Ленинградом, были продолжены в Москве после переезда академических учреждений из северной столицы в центр страны. Вавиловский институт здесь разместили в здании Отделения биологических наук (ОБН) АН СССР вместе с другими институтами науки о живом, под одной крышей с вновь созданным нашим институтом - тогда Институт морфологии животных, руководимый непосредственно его создателем академиком А.Н. Северцовым. В библиотеке ОБН хранится оттиск работы Николая Ивановича Вавилова с первыми результатами его абиссинского путешествия за растениями в 1927 году с дарственной надписью академику Северцову. Отсюда же директор первого в стране института генетики академик Н.И. Вавилов в 1940 г. отбыл в экспедицию, закончившуюся трагически арестом, судом по политической статье и гибелью в тюрьме.
Во время пребывания Г. Меллера в этом здании на 1 этаже был организована лаборатория, затем отдел проблем гена и мутегенеза, где продолжала исследования хромосом А.А. Прокофьева-Бельговская. Начатое в совместных работах на хромосомах дрозофилы, изучение генетически «инертных» гетерохроматических районов хромосом стало делом всей жизни Александры Алексеевны Прокофьевой-Бельговской, классика мировой цитогенетики и основателя отечественной школы цитогенетики человека. В тяжкие годы гонений на генетику ее, как и многих, отстранили от академических исследований по генетике и хромосомам. Однако на основе опыта цитогенетики Прокофьева-Бельговская нашла ключ к работе с актиномицетами во Всесоюзном институте антибиотиков и 10 лет плодотворно там работала.
В мае 1948 г. она блестяще защитила диссертацию на степень доктора наук, как она пишет в автобиографии - «у Шмальгаузена», в ИЭМ им. А.Н. Северцова АН СССР, то есть в как раз в том зале, где дочь Меллера недавно выступала. Но при рассмотрении дела в ВАК, учитывая высокий научный авторитет диссертанта, ей предложили, не меняя текста диссертации, изменить «хотя бы выводы» и написать об «ошибочности менделизма- морганизма» согласно с установками разгромной августовской сессии ВАСХНИЛ. На что Прокофьева-Бельговская категорически отказалась и заявила, что весь многолетний опыт научного труда привел ее к выводу о незыблемости хромосомной теории наследственности. Диссертация была отвергнута ВАКом. Справка из ВАКа опубликована в биографическом издании «А.А. Прокофьева-Бельговская. Портрет на фоне хромосом», с любовью подготовленном ее учениками в 2005 г.
Докторскую степень Александра Алексеевна получила после новой защиты только в 1965 г. К этому времени она с 1962 г. работала в Институте радиационной и физико-химической биологии, ныне Институт молекулярной биологии им. В.А. Энгельгардта РАН. Ей предложили руководить лабораторией с феерическим названием: Лаборатория общей и космической кариологии, в духе задач наступившего космического века и актуальности исследования действия радиации на геном людей. Это то здание на ул. Вавилова, 34, где ныне размещены ряд лабораторий нашего института. Лаборатория А.А. Прокофьевой-Бельговской на 3 этаже при ее жизни была известна всем цитогенетикам страны. С этим адресом связан период написания ее последней непревзойденной хромосомной монографии «Гетерохроматические районы хромосом» (1986).
Память великолепного ученого, классика генетической науки Александры Алексеевны Прокофьевой-Бельговской - доктора биологических наук, профессора, члена-корреспондента АМН СССР, зав. лаб. академического института, работавшей в прошлом в стенах нашего института, заслуживает от нынешнего ИПЭЭ имени А.Н. Северцова знака памяти, которым могло бы быть торжественное размещение ее портрета в корпусе института на ул. Вавилова, 34.
Волею обстоятельств, в основном в этом здании в настоящее время сотрудники разных лабораторий проводят цитогенетические анализы по теме научных программ института, а молодые ученые внесли идею создать Цитогенетический клуб (объявлено на новом сайте ИПЭЭ: http://www.sev-in.ru/ru/node/786).
Н.Ш. Булатова,
лаб. микроэволюции млекопитающих