Семейный архив Евгения Николаевича Панова, д.б.н., сотрудника ИПЭЭ РАН
ВОЕННЫЕ ИСТОРИИ СЕМЬИ ПИСАТЕЛЯ Н.Н. ПАНОВА
1. Мой дедушка Николай Николаевич Панов (Военная история в пересказе внучки)
Оригинал: Татьяна Панова, 9 мая 2015 г.// Копия: Наталья Панова, 9 мая 2021 г.
Николай Николаевич Панов на Северном флоте в войну, 1943 год
Мой дедушка – Николай Николаевич Панов.
Родился в 1903 году.
Его литературный дебют состоялся уже в 15 лет. А до этого, в 17 м году он долговязый четырнадцатилетний подросток в очках, прибавив себе года, поехал с журналистским заданием от газеты в командировку и пропал. Родные не могли его найти; отчаявшись, его мама написала письмо наркому просвещения Луначарскому, мальчика отыскали в госпитале без сознания, он заболел тифом.
В 1920-е годы Николай Николаевич – вождь и организатор группы поэтов-презантистов, затем, вместе с Ильёй Сельвинским, один из учредителей группы конструктивистов (псевдоним тех лет – Дир Туманный). В 1941 году поэт Панов приехал военным корреспондентом на Северный флот. В 1941-1943 гг. был начальником литературного отдела фронтовой газеты «Краснофлотец».
Газета «Краснофлотец» располагалась в главной базе Северного флота в городе Полярном, недалеко от Мурманска в Баренцевом море. Дедушка участвовал в событиях, связанных со знаменитыми северными конвоями союзников. Через моря Атлантического океана пролегали важнейшие внешние и внутренние коммуникации. Обеспечение охраны
конвоев, следующих из Англии и США, было возложено на Северный флот. Эти конвои постоянно подвергались налетам авиации и нападениям фашистских подлодок в Баренцевом море. Известна трагическая история конвоя PQ-17. Свидетелем всех этих событий был дедушка. Он, не военный человек, штатский, со своим орудием, пишущей машинкой “Москва”, жил среди военных моряков, разведчиков, жил такой же жизнью, как и они, наполненной ежедневным смертельным риском. Он не стрелял, он писал. После войны он привез подарки моряков– кастет, нож с наборной ручкой. Он был свидетелем многих трагических событий – однажды наблюдал, как командование корабля в момент атаки в панике сбегало, бросив корабль. Он описал эти события в книге. Книга долго не могла выйти. Дедушке пытались надиктовывать, как надо менять сюжет, что командование не может быть предателями… Однажды корабль, на котором был Николай Николаевич, разбомбили немцы. Корабль сопровождали союзники - англичане. В один из таких острых моментов британское командование приказало конвойным кораблям развернуться, но английские офицеры, посчитав, невозможным такое решение, стали переплывать на русские корабли. Корабль, на котором был дедушка, также был потоплен, и дедушка в такой ситуации, которую сложно себе представить, переплывал на другой корабль вместе со своей пишущей машинкой. Англичане были потрясены его поступком. После войны английские офицеры через посольство отыскали дедушку и пригласили в Лондон на встречу ветеранов второй мировой войны. А машинка в обгоревшем футляре после войны приехала назад в Москву. После войны Николай Николаевич написал более тридцати книг в жанре приключенческих повестей. Его наследие относят к традиции русской маринистской литературы. Вернувшись с войны, Николай Николаевич уже мало занимался поэзией. Война изменила его, он не мог исчерпать этих сильных тяжелых впечатлений. Он стал писать в основном только военные, морские повести.
Из комментариев в День победы-2021:
Екатерина Седова/Татьяне Пановой
А где же повесть "Боцман с Тумана"? Эту книгу читали очень многие люди моих теперешних (60) лет в юности. А лет 10-15 назад со мной приключилась забавная история: путешествовала я по приокским городкам и хотела остановиться на ночлег в каком-то доме отдыха на Оке, но мест не было о чем мне сообщил охранник на входе. За задним стеклом моей машины была видна книжка Н. Панова Боцман, которую как раз читал мой муж в дороге. Охранник сказал, что помнит эту замечательную повесть с юности и, услышав, что автор брат моей бабушки и моя фамилия Панова тут же пошел к директору и нашел для нас номер, а меня попросил подарить ему книгу с моей подписью.
Послевоенные издания книг
Н.Н. Панов
Из поэмы «БАРЕНЦЕВО МОРЕ»
* * *
Под косыми ветрами синея,
Океанские плещут пути.
Чтоб земля полюбилась сильнее,
Нужно в море подальше уйти.
Если вволю тебя покачало
И насквозь просолила вода,
Это счастье – сквозь доски причала
Вновь почувствовать сушу тогда.
Если хочешь, моряк, свою душу
Испытать и проверить сполна –
Отправляйся подальше на сушу,
Где не плещет морская волна,
Где аврал, по отсекам звучащий,
Не прокатится в ветреной мгле…
Ты грустишь ли всё чаще и чаще
О своём боевом корабле?
И когда загрущу, затоскую,
Вспомнив горькой воды рубежи,
Ты пойми мою душу морскую
И на суше меня не держи.
Ведь недаром всё чаще мне снится
Мой широкий матросский рундук.
И от бешеной скачки эсминца
В темноте занимается дух.
Просыпаюсь на койке в землянке.
Не бросает крутая волна,
Не звучат корабельные склянки –
Только смотрит большая луна.
Всё отчетливей вижу во сне я
Штормовые морские пути…
Чтоб земля полюбилась сильнее,
Нужно в море подальше уйти.
* * *
Как мягко извивается волна,
Катящаяся в дали неустанно.
Сюда, быть может, принесла она
Соль Атлантического океана.
Саргассового моря мутный ил
Она впитала, пробегая мимо.
Её гренландский айсберг леденил
И грели воды тёплого Гольфстрима.
Она прошла сквозь минные поля
И, равнодушно выгибая спину,
Несёт, быть может, гибель корабля –
Рогатую ныряющую мину.
Волну разрежет корабельный киль,
Но за кормой она возникнет снова,
Чтоб снова мчаться сотни тысяч миль
К экватору из края ледяного.
* * *
2. А бабушка – Софья Исидоровна Блюм.
Интеллигентная, остроумная.
Она была журналистом, литературным критиком.
Познакомилась с дедушкой в Союзе Писателей. В годы войны находилась в эвакуации в Чистополе, куда были эвакуированы члены Союза писателей и их семьи. Уехать сразу с четырехлетним сыном, моим отцом Евгением Николаевичем Пановым Евгений Панов она не смогла, в первых рядах отправляли детей, потом ехали жены литфондовских функционеров, пролетарских писателей, в иерархии находившихся ближе к власти. К таким, как дедушка – из дворянской семьи, прошедшего через авангард 20- х годов, относились очень настороженно.
У дедушки с бабушкой до войны в прихожей всегда наготове был сложен мешочек с сухарями и теплыми вещами, на случай, если за дедушкой “придут”. В эвакуации, как говорила бабушка, литфондовские жены кормили своих детей, а дети, которые были одни, голодали и были брошены. Потом, когда Софья Исидоровна наконец добралась до Чистополя, она нашла маленького сына в изоляторе, истощенного, голодного, с коклюшем, корью. Когда она вошла, маленький папа сказал: «Я думал тебя разбомбили».
Николай Николаевич и Софья Исидоровна умерли в один год, в год моего рождения.
Софья Исидоровна Блюм (Панова)
Т.Е. Панова