Матвею Мамаеву 30 лет, он биолог, а если точнее, специалист по морским млекопитающим. Уже шесть лет молодой учёный каждое лето летает на Сахалин наблюдать за серыми китами. А совсем недавно он вернулся из экспедиции, во время которой целый месяц жил на корабле у атлантического полуострова. Свойкировский узнал, зачем и кому это нужно: считать серых китов и каково месяцами жить там, где нет интернета, водопровода и продуктовых магазинов.
Сахалин: ни водопровода, ни магазинов, ни хорошего интернета
Сейчас Матвей - аспирант Института проблем экологии и эволюции им. А.Н Северцова при Российской академии наук в Москве. Именно там он и занимается исследованием серых китов. В столицу он уехал в 2017 году, а до этого учился в Вятской сельскохозяйственной академии на биоэколога. Когда он ещё был студентом «сельхоза», его впервые позвали в биологическую экспедицию на Сахалин. Это было в 2014 году.
- Сейчас эта экспедиция называется «Русский проект по серому киту». Впервые её организовали ещё в 90-е, тогда это было русско-американское предприятие по спасению этих краснокнижных животных. На Сахалине в советское время популяция серых китов была очень малочисленной. Какое-то время даже считалось, что она истреблена. Но в 80-е стали появляться единичные особи, и вот в 90-х биологи начали вести их постоянный мониторинг, - рассказывает Матвей. - У нас задача в этой экспедиции - следить, как меняется численность популяции, появляются ли детёныши, как киты себя чувствуют.
Экспедиция длится два месяца – с начала июля по конец августа. Всё это время участники экспедиции – четыре человека – живут на берегу залива Пильтун, в одноэтажном кирпичном доме у маяка. Этот дом они делят с маячником, который великодушно позволяет ребятам мыться в построенной им бане.
Ни водопровода, ни магазинов, ни хорошего интернета там нет - изоляция и тишина. Еду участники экспедиции покупают заранее в ближайшем населённом пункте, запасаясь сразу на пару месяцев.
- Покупаем продукты, всё грузим в «ГАЗ-66» и отвозим на маяк. Но, в принципе, мы там знакомы со всеми с охотниками и рыбаками, поэтому всегда можем что-то заказать, - говорит Матвей.
Рядом с маяком есть колодец, но вода там не очень чистая, поэтому приходится её покупать в магазине. Отопление в доме у маяка печное, из-за этого первые несколько дней по приезду там очень холодно: печка не справляется. Ребятам приходится спать в спальниках, не снимая ни куртки, ни шапки. Но постепенно дом прогревается, и проблема исчезает.
- По мне, жить там несложно. По крайней мере, для людей, которые привыкли к полевым условиям. Именно поэтому в экспедиции с охотой берут студентов биофака нашей Сельхозакадемии: там много людей, которые с детства ходят в турпоходы, занимаются охотой, рыбалкой. Мы к такому привыкшие, с нами не будет проблем: и парни, и девушки, например, могут легко нарубить дрова.
Интернета там почти нет. Связь можно поймать только в определённых местах: в море и на маяке. Ещё вариант – забраться с ногами на стол, который стоит в комнате.
- Поначалу без интернета непривычно, есть некоторый дискомфорт, но это не критично. Ты не остаёшься на месяц без связи: днём занят работой, а вечером поднялся на маяк, поймал связь и со всеми пообщался.
Сложно бывает, когда опускается туман, особенно если это происходит в самом начале экспедиции. Когда данные о китах ещё не собраны, то в плохую погоду делать ребятам совсем нечего. Они развлекают себя фильмами и «настолками». А туман порой стоит неделями.
- Если такая погода устанавливается в первые дни, это, конечно, неудобно. Ты устаёшь и думаешь, а вдруг этот туман не рассосётся никогда.
Поэтому, когда погода хорошая, участники экспедиции всё время проводят в море.
- Наша задача – идентификация серых китов. Особей различают по рисунку на спине, по пятнышкам или шрамам. Мы выходим в море на лодке, фотографируем китов, потом возвращаемся и обрабатываем собранные данные. То есть нам нужно смотреть, сколько китов мы встретили за день. Потом мы сравниваем эти цифры с прошлогодними, заносим данные о каждом ките индивидуально.
На основе этой информации делаются выводы о состоянии популяции: увеличивается численность животных или уменьшается, растёт ли количество детёнышей и тому подобное.
Вторая задача экспедиции - сбор биологических проб серых китов. Для этого участники из специального арбалета стреляют по киту, стрела захватывает небольшой кусочек кожи и подкожного жира животного и отпружинивает от него. Ребята подбирают стрелу и потом отправляют пробу на анализ. - С десятитонного кита, например, мы берём 1,5 грамма кожи. Считается, что для кита выстрел такой стрелы - как укус комара для человека. Да, неприятно, но это не приносит ему значительного вреда, и совсем промысел кита. Взрослые животные, которые весят много, в большинстве случаев вообще никак не реагируют. Детёныши могут испугаться, но не до состояния паники: могут чуть дернуть хвостом и уплыть в другую сторону от лодки, но проходит минута-две, и они забывают о людях и ведут себя естественно.
Из полученных проб проводится генетический анализ. По нему Матвей определяет пол особи и делает выводы о качестве питания китов. - Если мы видим, что жир запасается активно, что кит не истощённый, значит, они нормально питаются. Если есть какие-то отклонения, мы можем предположить, что с ним не так. Так мы узнаём, как популяция существует.
Результаты таких экспедиций позволяют больше узнавать о животном мире, о состоянии разных видов и популяций.- Для выживания человечества, всей биосферы необходимо сохранить разнообразие на планете. Чем лучше мы знаем животных, тем легче нам управлять популяциями, - говорит Матвей.
Экспедиция к Антарктиде и жизнь на корабле
Вся экспедиция к Антарктиде разделена на четыре этапа, Матвей участвовал во втором. Вместе с другими участниками он сел на корабль в Уругвае, а потом судно двинулось по Южному океану к антарктическому полуострову.
У каждого участника экспедиции была своя задача. Например, Матвей вёл учёт всех замеченных им морских млекопитающих – тюленей, китов, дельфинов. Он работал в паре с орнитологом, который фиксировал пролетающих мимо морских птиц. Вместе они также отслеживали, как много мусора плавает в океане.- Мы жили на корабле месяц. За это время встретили 40 видов птиц и 17 видов млекопитающих. Что касается мусора, то меня поразило, насколько там чистый океан, - делится увиденным Матвей. - Я не говорю про порт, там, к сожалению, всегда грязно. Но в море мы очень редко встречали мусор. Конечно, мы учитывали только то, что можно увидеть - не микропластик, а, например, проплывающую мимо «полторашку» или оторвавшийся буёк.
Наблюдение нужно было вести весь световой день, конечно, если позволяла погода. Кстати, в феврале там лето, поэтому было довольно тепло – от -2 до +2 градусов, а снег выпал лишь однажды. Самое долгое наблюдение шло 18 часов - с 4 утра до 10 вечера. Но работать можно было посменно, чередуясь с другим зоологом.
- Мне было тяжело, когда ничего не происходило. Стоишь, смотришь на горизонт - птицы почти не летают, никто не плавает: ни киты, ни тюлени… А когда постоянно кто-то выныривает, пролетает, всех нужно успеть записать, и так время быстро проходит.
Пару раз из-за дождя и сильной качки наблюдения пришлось прекращать. Но если шторм был слабый, то работу не отменяли.
- У нас корабль был 18 метров в ширину. Я стою на одном конце, орнитолог на другом. Когда слабая качка, ты поворачиваешь голову и видишь, что ноги товарища - на уровне твоих глаз. То есть корабль медленно сбоку-набок раскачивается. Ну, ничего страшного: всё же видно и писать можно нормально, - рассказывает биолог.
Как такового досуга на корабле практически нет. Пока один зоолог работает, второй спит или заносит данные в компьютер. Интернета там нет, поэтому не удается даже пообщаться с родными. Но Матвей говорит, что его близкие привыкли к этому и уже почти не переживают, когда он остаётся без связи на месяц.
Друзья не только среди людей, но и среди китов
Летом Матвей снова полетит на Сахалин: «Без экспедиций скучно». - Мне нравится природа сама по себе, и, даже если я не отдыхаю, а работаю, мне интересно. Мне огромнейшее удовольствие доставляет, когда мы, например, встречаем на Сахалине каких-нибудь китов, а потом я разбираю фотографии и понимаю, что, оказывается, один из них был замечен в 2008 году детёнышем, а сейчас мы его встретили в паре с китом, которого последний раз видели в 2012 году. Когда такое случается, я очень радуюсь.
К тому же когда ты несколько месяцев живёшь и работаешь с людьми, многие из них становятся твоими друзьями, говорит Матвей. Причём друзья могут появиться не только среди людей, но и среди китов. Так, например, есть один кит, которого участники экспедиции встречали несколько раз. Он всем запомнился своим чрезмерным любопытством.- Первый раз встретили в 2012 году, это было ещё без меня. Он тогда очень интересовался лодкой: долго не отплывал. Потом в 2014 году мы его видели: он несколько кругов вокруг лодки сделал и ушёл. А в 2015 году было ещё интереснее. Когда мы его встретили, он сделал круг вокруг лодки и встал сзади, рядом с мотором. Стоит там, не шевелится, потом выныривает, делает круг и снова встаёт к мотору. Он так несколько раз сделал, и мы решили тихонечко плыть к другому киту, он за нами - не отстаёт. Мы подходим к новому киту, начинаем фотографировать, они перекрещивают траектории движения. Наш старый друг начинает опять круги вокруг лодки наворачивать, а тот, который нам нужен, куда-то теряется. Не знаю, что именно его интересовало. Когда мы уже поплыли к берегу, он пытался за нами плыть, но не успевал - серые киты достаточно медленные. В итоге он отстал и больше мы его не видели. Возможно, обиделся.
Когда возвращаешься из таких экспедиций, всегда странно себя чувствуешь, признаётся молодой учёный. - Приезжаешь в Москву, и просто в шоке, от того, столько людей вокруг, машин, что непривычно после практически абсолютной тишины. Но это быстро проходит.